Дагестан продолжает оставаться основным поставщиком новостей для российских СМИ. А дагестанские призывники продолжают оставаться головной болью офицеров. Дело иногда доходит до массовых рукопашных и захвата рассвирепевшими кавказцами целых воинских частей. О том, в чем причина этого остросоциального армейского явления и как с ним бороться, мы поговорили с нашим старым знакомым, дагестанским экспертом и политологом Магомедом Османовым.
Брошенная молодежь
– Магомед, в чем причина армейских конфликтов?
– Тут надо немного копнуть – и прошлых лет, и новейшую. Дагестан – это страна воинов и абреков. Самым достойным времяпровождением у нас исстари считалась война. Это в нашем генетическом коде. Мы много лет – и вполне успешно – воевали с персами. Набеговая система, обкладывание данью зажиточных низинных соседей – тех же грузин – считалось в горах очень престижным занятием. А потом к нам пришла Россия. После замирения Кавказа набеговая система была похоронена и многие горцы увидели массу преимуществ в существовании под крылом Белого царя. Россией была продумана сложная система управления в многонациональной республике, минимально ущемляющая права горцев. А потом к нам всем в гости пришла гражданка Перестройка. А вслед за ней полыхнула Чечня. Во время чеченских войн Россия о Дагестане забыла. Ей было не до него. Все силы были брошены на борьбу с самым кровавым, заподлястым и криминальным государством на свете – свободной Ичкерией. Чеченские же боевики, в свою очередь, мечтали пополнить ряды своих полевых отрядов боевиками из Дагестана. Еще бы, такой ресурс пропадает! А у нас в республике тогда свирепствовала лютая безработица. Она, собственно говоря, и сейчас высокая, но тогда была просто массовой, обвальной. Боевики из Чечни сулили (и реально давали) рекрутам большие деньги, причем только за курс молодого бойца в лагере. Мол, три месяца у нас потренируешься, и все – бери деньги, езжай домой, ты никому ничем не обязан. На деле же было все не так, конечно. У боевиков, как известно, вход – рубль, выход – пятнадцать, вернее, только на поле боя.
– А как на это смотрели родители рекрутов? В горах ведь сын без ведома отца шага не сделает.
– Ну, во-первых, не так все однозначно. Родители порой и рады за сыном присмотреть, научить уму-разуму, но в условиях деградации социально-экономической жизни вынуждены пахать круглосуточно, чтобы лишнюю копейку в дом принести. Уходят на работу – сын еще спит. Приходят – уже спит. Или наоборот, на улице с приятелями болтается, травку курит, ждет, когда предки заснут, чтобы мозги поменьше выносили. А потом, рекрутеры им тоже в уши дули, что родители – они, конечно, хорошие и тебя любят, но они уже безнадежно отстали от этой жизни, а сейчас настало время справедливой веры, джихада против неверных, а в качестве конечного вознаграждения – гурии и прочие прелести жизни. И юноша уходит в параллельный мир. Ко всему прочему, из мятежной Чечни на побывку приезжали бывалые боевики – этакие Робин Гуды из леса, бородатые, обстрелянные, на новых иномарках, хрустели пачками долларов. Мы их называли «боевыми крутышкамии». Но молодежь велась на этих крутышек, лупила на них свои восторженные глаза. И зачастую убегала в леса. Многие возвращались домой «двухсотыми». Кто-то вообще не возвращался. Но крови федералам они попили немало.
Чувствуя себя брошенными Россией, не только молодняк, а весь Дагестан симпатизировал дерзким и неожиданно разбогатевшим чеченцам. В Чечне культ абречества, дерзкого воина возродился с невероятной стремительностью. К тому же в эту кавказскую «черную дыру» закачивались бешеные деньги – Арабскими Эмиратами, Турцией, Западом – всеми, кому не лень. Ичкерийские боевики всем своим примером показывали местной молодежи: будете такими, как мы, будете независимыми и богатыми! Мало того, с помощью своих арабских спонсоров они облагодетельствовали пару аулов в самом Дагестане – в даргинских Карамахи и Чабанмахи. Там каждый, кто принял ваххабизм, получали в подарок «Камаз». Их у нас прозвали «камазистами-ваххабистами». Это имело колоссальный пропагандистский успех. Боевики кичились своим бесстрашием и жестокостью, отравляя нашу молодежь.
Надо признать, этому вовсю потворствовали местные власти. Тогда в Махачкале на каждом перекрестке, на каждом вещевом рынке продавались видеокассеты, где боевики перерезают горло еще живым пленным русским солдатам. Работающие в республике спецслужбы не пресекали эту мерзкую торговлю. Дагестан на глазах безвозвратно погружался в пучину сепаратизма и мрачного средневековья. Вот в такой атмосфере и воспитывалась молодежь того времени. Что мы и расхлебываем до сих пор. Дошло до того, что дагестанцев-призывников вообще перестали забирать в армию, видя в каждом из них потенциального ваххабита-перебежчика. Военные рассуждали просто: мы его выучим, вооружим, а потом полк бросят в Чечню, и дагестанец вместе с автоматом уйдет к сепаратистам. В этом была своя логика. И наша тектоническая молодежь в это тектоническое время осталась без дела. Осознав всю опасность ситуации, в Кремле пошли на беспрецедентные меры – вступили в сепаратные переговоры с ненавистным Басаевым и затащили-таки его в Дагестан. Говорят, они просто взяли в заложники его детей – а как иначе с таким чудовищем договориться? И он туда вошел. Пришел не как гость – пришел диктовать свои условия, со своей «Исламской миротворческой бригадой». Фактически это был захватнический экспедиционный корпус. В нем кроме кнута для молодежи был приготовлен и пряник – более 500 молодых парней из Ботлихского района получили авансом по 150 долларов. Правда, за остальной частью пришли всего 17 человек. Они начали подозревать, что добром это не кончится, и перестраховались.
В итоге горцы оказали Басаеву ожесточенное сопротивление. И вместе с федеральными войсками попросили «покинуть помещение». Кстати, чекисты тогда дали ему уйти – свято блюли договоренности и выполнили свои обещания. А я считаю, это было ошибкой. Надо было там же, в Дагестане, валить эту нелюдь. Детей его отпустили, надеясь «на понимание», а он потом натворил дел: взорвал два самолета в Домодедово, взял Назрань…
Во время его вояжа в Дагестан произошел интересный казус – один из молодых рекрутированных им дагестанцев расстрелял семерых боевиков. И сам погиб. Ему дали Звезду Героя. Этот пример стал знаковым для нашей молодежи – Дагестан отвернулся от воюющей Чечни. Ситуация тогда была спасена.
А дети «сатаны» (так в России называли Басаева) погибли при бомбежке его аула – от точного попадания бомбы. Все шестеро.
– Новое время – новые песни. Сейчас вашу молодежь активно заманивают в ИГИЛ (запрещенная в России организация). Многие соглашаются…
– Причины те же: безработица, полный вакуум идеологии (как во всей России), отсутствие привлекательной для дагестанцев общероссийской национальной идеи, ощущение брошенности республики на произвол судьбы и полной оторванности от России, неизжитые у горской молодежи комплексы абрека и наемника плюс наша неизбывная и безграничная кавказская алчность. Боевики знали, на чем подловить местных горских кайфоловов. Это же песня, а не жизнь: повоевал 3–4 месяца, и ты уже мажор на новой машине. Можно рассекать по местным трассам, разбрасывать пальцы веером, рисоваться перед девчонками, пыль в глаза пускать. В горах же понты – особенно по молодости – по-прежнему дороже денег.
– Обратная сторона такого «мажорства» – пуля в лоб или осколок между глаз.
– Но ведь каждый же считает, что ему страховая грамота прямиком от Аллаха выписана. Мол, пуля кого угодно догонит, а я – заговоренный. Но с тех пор как ИГИЛ в Сирии прищемили и частично утилизировали, многие стали возвращаться.
«Мы здесь всех ломали, ломаем и будем ломать!»
– Ладно, с ИГИЛом понятно. А почему дагестанцы с первых дней службы в армии вступают в конфликт с сослуживцами?
– Во-первых, у нас в горах молодежь взрослеет раньше – и психологически, и физиологически. Горский юноша в 18 лет – как русский лет в 25. Получается, что из России в армии идет служить мальчик, а из Дагестана – почти мужчина. Причем зачастую с солидной базой спортсмена-единоборца и комплексом абрека, спустившегося со своих гор за равнинной добычей. Ну, типа, и где тут мои овцы? Придя в войска, он чувствует, что здесь он фактически самый старший. К тому же русские юноши в этом возрасте закомплексованы почему-то все. То ли от позднего взросления, то ли сама жизнь их с детства прессует. Плюс женское воспитание. У вас же в России куда ни плюнь – везде бабы окаянные рулят: в детсаде, школе, в семье, во власти, зачастую на работе. Не всякий этот бабий прессинг выдержит. И глядя на запрессованных, кавказец хочет быть первым не только фактически, но и по званию. Ведь как устроен любой горец? Он жаждет быть хозяином положения везде, где бы ни находился. Даже если горец окажется среди пингвинов на Северном полюсе или среди мартышек в Африке – он и там возжелает быть «началником полюса» или «королем-львом саванн и джунглей». А пингвины, макаки и прочие «овцы» по щелчку его пальцев будут отжигать лезгинку. Недаром у нас говорят: «Если из двух дагестанцев одного сделать начальником – то начальников будет трое».
Молодежи это касается в еще большей степени. А если солдат еще и физически сильный (а в Дагестане – культ силы, у нас весь молодняк ходит с поломанными на ковре ушами), он пытается еще и офицеров подмять – чтобы быть в части полновластным хозяином. И еще в уши взводному дует: «Хочешь, чтобы в части был порядок – даже в твое отсутствие? Сделай меня и моих земляков сержантами! Лучше нас, «нациков», порядок в части никто не наведет! Я тут всех построю». И многие офицеры, озверевшие от «любимого личного состава», заглатывают эту наживу вместе с поплавком. И попадают в «дагестанский капкан».
Кстати, очень хорошо это поведение кавказцев в армии было показано в нашумевшем в свое время фильме «Фанат». Там кавказские каратисты умасливают офицеров и третируют личный состав роты. А потом пишут домой упоительные письма: офицеры пляшут под нашу дуду, солдат всех ломаем… Или еще хлеще: выкладывают в интернете фото, где один щупленький дагестанец снимается на фоне солдат, на спинах которых написано «Кавказ» или «Дагестан». Правда, группу поддержки из кавказских качков он в кадре почему-то не показывает. Это вообще борзость за гранью добра и зла. Такие интернет-откровения должны сразу становиться достоянием военной прокуратуры. И здесь явно корячится статья и дисбат. А все это – прямое следствие офицерского то ли наива (что очень плохо), то ли безразличия к судьбам солдат (что вообще неприемлемо), то ли полного отсутствия дисциплины в части в принципе (что тоже ни в какие ворота). После таких фото часть нужно переворачивать вверх дном, офицерам (и особенно замполитам) обеспечивать явку на ковер к прокурору с отрыванием голов и погонов. Французы говорят: лучшее средство от перхоти – это гильотина. Так вот, лучшее средство от перхоти, которая заменяет мозги организаторам таких фотосессий, – технический нокаут. Но лучше все-таки вышибать эти авгиевы конюшни из дурных голов еще на стадии профилактики.
– А если «начальники пингвинов» нарываются на русского солдата-каратиста?
– Тогда начинается следующий номер марлезонского балета – включается план «Б». Он, кстати, тоже хорошо показан в «Фанате». Абреки, почувствовав реальную угрозу, тут же предлагают достойному сопернику заключить «союз нерушимый» против всего остального личного состава: «Давай, Вася, присоединяйся к нам – мы с тобой всех остальных в части построим!». И Вася (не от большого ума, разумеется) к ним присоединяется. И беззаветная команда начинает гнуть всех остальных уже вместе. И в Дагестан по интернету летят мессиджи: «Вся часть в наших руках. Мы здесь всех ломали, ломаем и будем ломать!». А потом в процессе бесконечной ломки случается какое-то ЧП, и горцы дружно указывают на Васю – это он виноват, он нас подстрекал!
– Но вернемся к нашим баранам. В смысле – к проблемам с дагестанскими призывниками. Кто виноват – понятно. Вопрос номер два – что делать? Вообще их не призывать?
– Ни в коем случае. Иначе они так и будут носиться по нашим горам и весям с задранными хвостами, и кончится все это каким-нибудь ИГИЛом. С ними надо работать – и здесь, в Дагестане, и в самой армии.
– План действий, пожалуйста…
– Не вопрос. Армейскому руководству надо просто понять несколько вещей. Первое. Призывники из Дагестана – группа особого риска, требующая к себе особого отношения. Второе. Горцы с первых дней службы должны понимать, что любое глумление над солдатами чревато уголовным преследованием. Кто этого не понял – тому покупать билет в дисциплинарный батальон. В-третьих (я уже устал об этом говорить) – если кто-то что-то не понял, его надо выбрасывать из армии, как котенка в форточку, а не переводить из части в часть, как сейчас принято. Накосячил – пусть летит в свой аул впереди собственного визга. Смотри, что получилось на Дальнем Востоке, в Белогорье. Дагестанец Абдулхалидов в одной части не ужился (не получилось самоутвердиться), его в другую перевели – вместо того чтобы из армии вышвырнуть. А в другой он на стрельбище расстрелял трех солдат и офицера. И пошел в местную чайхану кофе пить – с чувством выполненного долга. Его пристрелили, конечно, но кто вернет солдат матерям? А убрали бы его вовремя – все были бы живы. В-четвертых, пора вводить военную полицию – чтобы вовремя нейтрализовать таких, как Абдулхалидов.
«Гай-гуй-Махачкала» на острове Кунашир
– Но у нас же вроде есть для этого комендантские роты...
– …где служат писари и разнорабочие. Этот институт в войсках почему-то дискредитирован полностью. Во внутренних войсках функции военной полиции частично выполняют краповые береты. Но в роте их два-три человека, не больше, и им тоже надо служить, а не бесконечно приводить в чувство оборзевших призывников. Над всеми воинскими частями, где служат дагестанцы, должен быть установлен жесточайший контроль вплоть до Верховного главнокомандующего. Опыт захвата дагестанцами целой пулеметно-артиллерийской бригады на острове Кунашир несколько лет назад должен был чему-то научить. Кстати, на Кунашире офицеры образцово-показательно «заглотили все наживки», которые подбросили им дагестанцы. Сначала повелись на песни кавказских сирен («лучше нациков никто порядок в части не наведет»), потом горцы без особого труда скормили им легенду о том, что Коран не позволяет им мыть посуду и драить армейские нужники, припахав на это дело всех остальных солдат. После чего стали уходить в самоволки и драться с местными парням на местных дискотеках. Опять сошло с рук. Дальше пошло по нарастающей. Даже попытка отобрать у местного участкового табельное не вывела офицерский состав части из летаргического сна. Квинтэссенцией этой вакханалии стало посещение местным чеченцем, отслужившим в этой же части, своих собратьев по интеллектуальному увечью, беснующихся в казармах. Я до сих пор не в силах понять, где во время всего этого беспредела была хваленая комендантская рота дивизии? При виде пьяного в лоскуты «постороннего лица» на территории части на офицеров снизошло прозрение. К тому же это лицо отчетливо послало дежурного по части по широко известному в народе адресу. С пулей в корпусе живая мишень скачками понеслась к КПП. После его госпитализировали. А потом вспыхнул бунт. Озверевшие дагестанцы захватили в части пирамиду с оружием. У нас в Дагестане такое лихое творчество масс называют «Гай-гуй-Махачкала». Ситуацию спас только местный ОМОН. Командир отряда на свой страх и риск ворвался на территорию части и прошелся по всей этой банде асфальтовым катком правосудия.
А до этого «Гай-гуй» произошел в дальневосточной авиационной части, которую захватили не поделившие власть с офицерами, озлобившиеся чеченцы. Ситуацию разрулил будущий президент Ичкерии – тогда еще генерал-майор авиации Джохар Дудаев. Их на Дальнем Востоке хватало – этих «гаев» и «гуев». Только выводов никто не сделал.
«Славянский газават»
– К сожалению, после всех этих бунтов по многим дальневосточным частям прокатилась волна антикавказского бумеранга. Местным горцам припомнили все – даже то, чего никогда и не было. Солдаты и офицеры устроили абрекам «кабаньи бега» и гонки с преследованием. Теперь дагестанцы в полной мере узнали, что такое «счастье взахлеб и небо в алмазах».
Под Новосибирском капитан артиллерии Алексей Левый публично, прямо на плацу, отметелил четырех уроженцев республики. Те даже в прокуратуру на него заявление написали. Потом, правда, забрали обратно – у самих рыло было в пуху по самые не балуйся. Но русский бунт, бессмысленный и беспощадный, по горцам прошелся. Скучно им не было и мало не показалось, что не есть «яхши и комильфо», конечно. Но эту волну праведного гнева остановить было еще труднее, чем на Кунашире.
Ноу-хау
– Кроме того, не стоит спешить доверять дагестанцам оружие. Им это надо еще заслужить. А будущих офицеров нужно учить работать с кавказским контингентом еще в военных училищах – чтобы они не оказались в положении офицеров на Кунашире. Это целая наука, между прочим. Также нужно внимательнее ознакомиться с творческим опытом «купирования» процесса разложения горцев на местах. В некоторых частях внутренних войск, например, к процессу «избавления от перхоти в головах» подошли творчески. Местные краповые береты устраивают для особо обнаглевших организаторов фотосессий «дагестанскую карусель».
– Это что за ноу-хау?
– Сугубо в рамках боевой подготовки и для пользы дела «фотолюбитель» в полной экипировке выходит на ковер против нескольких опытных бойцов. Даже если он мастер спорта по борьбе, после пяти минут такой «карусели» по спортзалу картина мира в его голове радикально меняется. Говорят, очень убедительно действует. А самое главное – все живы-здоровы, все в рамках устава.
Новая «Дикая дивизия»?
– И наконец, самое главное. Нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что кавказцы в массе своей очень хорошие воины. И грех не использовать этот ресурс и потенциал. В конце концов, «Дикая дивизия» во время Первой мировой была одной из самых боеспособных частей на фронте. Во время конных атак горцы-джигиты одними своими гортанными воплями и устрашающим видом наводили ужас на врагов. Дагестанцы тоже хотят, чтобы у них была своя «Дикая дивизия» – как у Кадырова. У Рамзана есть, у красавчика Саида-Магомеда Какиева есть (в Ливане стоят), а мы что – рыжие? Смотри, как успешно воевали и воюют чеченцы – и в Осетии, и на Донбассе, и в Сирии. Военная полиция в том же Алеппо почти целиком из чеченцев набрана. Но мы-то не хуже! Масса дагестанцев воевала в Афганистане, многие вернулись с наградами. Мой племянник, например, служил на БТС – бронированном тягаче с тяжелыми противоминными катушками. Несколько раз был контужен. Награжден орденом Красной Звезды.
А служить в «Дикой дивизии» – мечта любого горца. Все прелести в одном флаконе: реализуешь себя как мужчина и получаешь за это немалые деньги. Только батальоны надо комплектовать из бойцов одной национальности – тогда там грызни и дедовщины не будет.
И новому хозяину Дагестана Владимиру Васильеву этот вопрос придется решать. Как и все остальные. «Это не я к вам пришел, это Россия к вам пришла», – сказал он. Так вот, Владимир Абдуалиевич, молодые (и не очень) дагестанцы тоже хотят прийти к России. И в составе своей дагестанской «Дикой дивизии» защищать ее интересы на дальних рубежах – как наш сосед Рамзан.
Но это уже тема отдельного разговора.
Ctrl Enter
Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
Увеличенная квота на граждан Дагестана – вот, пожалуй, все, что отличает нынешний весенний призыв на службу в российской армии от предыдущих. Квоту увеличили полгода назад по решению министра обороны Сергея Шойгу, которое он принял после беседы с бывшим президентом Дагестана Магомедсаламом Магомедовым. Квоту увеличили не до десятков тысяч, как в советские времена, а всего лишь до скромных 734 человек. Уже совсем скоро молодые дагестанские призывники будут распределены по российским военным частям. Но ждут ли их там? Националисты и матери призывников боятся увеличения кавказцев в армии России, а военное руководство не торопится решать проблему. OK- inform разбирался: какова роль армии в российском обществе, нужны ли нашей стране солдаты-кавказцы и что можно сделать, чтобы избежать так называемой «этнической дедовщины» в рядах вооруженных сил?
Лучший инструмент для социализации
Экономика Дагестана - 35-я среди субъектов Российской Федерации по объему валового регионального продукта. Но весь экономический рост приходится на столицу республики. Ближайшие к Махачкале районы гораздо более бедны. Там нет работы, происходят частые конфликты вокруг тех или иных земельных участков.
Учитывая, что Дагестан - один из самых «рожающих» регионов, можно понять позицию Магомедова. «Лишние» для экономики молодые люди пусть лучше идут в армию, чем в исламистское подполье.
Кроме того, армия в России всегда использовалась для социализации.
Так, в Российской империи костяк составляли реестровые казаки. Они практически не различали быт и службу. Подразделения формировались на основе станиц и поселков. Сослуживцы друг друга знали сызмальства. Но такая армия была не пригодна для новых видов войны, плохо принимала инновации, воевала дедовскими методами и не поддавалась централизованному обучению.
Советская армия - армия рабочих, жителей крупных городов. В одних и тех же частях служили рабочий Путиловского завода Петрограда и рабочий из Казани.
Несомненный плюс такого подхода в том, что в случае сепаратизма армия не переходит на сторону мятежников. Она в целом остается верна федеральному правительству. Мятежники могут набирать собственные подразделения и готовить их в своих лагерях. Но это будут нелегальные бандформирования. Уничтожать их предписывает международное законодательство.
Объединить или рассредоточить?
Но сейчас армия как механизм социализации начинает давать сбой. Происходит это из-за углубляющегося экономического и социально-культурного разрыва между Россией и Кавказом.
Главную причину следует искать в банкротстве горных районов кавказских республик. Молодежь из обедневших сел спускается на равнину и доставляет множество проблем местным кавказцам. Не обладая достаточным кругозором и эрудицией, горцы с легкостью ведутся на речи проповедников агрессивных учений.
Сегодня ряд экспертом предлагают вариант, при котором кавказцы будут служить «со своими» и в своей республике. По сути это возврат к практике «диких дивизий». Кавказец служит с кавказцами недалеко от родного дома, находясь на особом положении.
Особые условия для дагестанцев стали бы прецедентом для других регионов, включая русские.
Однако эта практика опасна, если смотреть в перспективе.
Во-первых, это разрушение процесса социализации. Если вдруг ситуация в Дагестане резко ухудшится, те, кого Россия учила держать в руках оружие, повернут это оружие против нее (предварительно его похитив с российских же складов).
Во-вторых, особые условия для дагестанцев стали бы прецедентом для других регионов, включая русские. Губернаторы начнут ставить вопрос: «Почему омичи/иркутяне/мурманчане должны служить за тридевять земель, а не в двух шагах от своего дома?». Не то, чтобы губернаторы волновались за призывников. Просто они начнут собирать. таким образом, политический капитал и голоса избирателей в ущерб оборонному единству страны.
Другое популярное экспертное мнение: максимально рассредоточить кавказцев по всем воинским частям. Конфликт разделится на серию мелких скандалов и разбирательств в разных частях. Правда, при увеличении количества кавказцев в частях этих конфликтов будет больше, и они будут более резонансными.
Призывникам выделят поручителей
Противостояние этнического большинства с этническим меньшинством в армии - не чисто российская проблема. С ней сталкивались многие страны.
Идеальное решение: полностью профессиональная армия. Контрактник всегда может отстоять свои интересы как наемный работник, в приоритетном порядке судопроизводства. Буйным удальцам при этом ясно, что увольнение из рядов вооруженных сил означает потерю дохода. И поскольку это, как правило, старший сын и кормилец, хамское поведение он уже себе не позволит.
Армия - институт закрытый, не способный решить проблему неуставных отношений.
Еще один вариант: общественный контроль. Сама армия - институт закрытый, не способный решить проблему неуставных отношений, ни между солдатами разных лет службы в прошлом, ни между русскими и нерусскими солдатами в настоящем. Тем более, кавказские диаспоры охотно идут на встречу общественникам. Вспомните, как год назад Рамзан Кадыров уволил заместителя полпреда Чечни при президенте Тамерлана Мингаева после того, как его сын угрожал активистам «СтопХам» «вырезать весь их род». Глава Ингушетии Юнус-Бек Евкуров неоднократно заявлял, что будет «карьерно» наказывать семьи тех, кто нарушает законы в русской части России. После массовой драки с участием кавказцев во Фрунзенском районе в феврале диаспора организовала срочный выезд родственников, чтобы те забрали драчунов из Петербурга.
Недавно, в рамках идеи общественного контроля армии, руководство Дагестана предложило создать институт поручительства. При каждом военкомате в республике могут сформировать комиссии из духовных лиц, старейшин, представителей муниципальных и региональных властей. У каждого призывника будет свой личный поручитель, который будет играть роль медиатора и миротворца.
Видеорегистраторы в казармах и родовая ответственность
Есть и другие возможности общественного контроля. Например, видеорегистраторы в казармах, на плацу и в коридорах части. Это не дороже установки и последующего демонтажа видеокамер на избирательных участках. Постоянная фиксация происходящего позволит установить виновников неуставных отношений и дисциплинирует солдат.
Еще один перспективный метод - практика коллективной родовой ответственности за проступки военнослужащего. Как политкорректно выражаются сами кавказцы, «ответственность за действия, недостойные истинного мусульманина». Северокавказские лидеры эту практику уже применяют в отношении распоясавшихся детей чиновников.
Самое же очевидное решение - это учреждение горячей линии под контролем полпреда по Северо-Кавказскому федеральному округу с возможностью оперативно обрабатывать поступающие заявки, в том числе анонимные.
Также не помешало бы учредить, наконец, военную полицию, создание которой приостановлено после коррупционного скандала в отношении команды бывшего министра обороны Анатолия Сердюкова.
Мнения экспертов
Марина Иванова, сотрудник отдела по делам молодежи администрации ЗАТО г. Североморск:
Южан в Северном флоте полно. Каждый второй. И всегда так было. Обычно же их отправляют как можно дальше от дома, вот южные парни и едут на Северный флот. Матросы-срочники все одинаковые. Одинаково клеятся к девушкам, если выходят в город в увольнение. Одинаково тощие. Одинаково плохо питаются. Одинаково мало спят. Нет никаких различий. Я про остальную армию не знаю. Но, по-моему, ничего особенного не нужно делать, они такие же люди, как и русские. Такие же мальчики, оторванные от семьи и заброшенные черт знает куда против своей воли.
Андрей Ключевский, военный психолог:
В некоторых частях творится беспредел, и кавказцы офицеров без штанов на улицу выкидывают по ночам. Но у нас офицеры многое прощали кавказцам: если выпьют, если что-то не так сделают. У них в голове свои загоны. Из-за этого они объединяются в группы и пытаются подмять под себя других, неорганизованное большинство. Однако если одного такого назначить на руководящую должность, он из кожи лезет вон, но сделает свое подразделение лучшим в части. Им родовая честь не позволяет быть хуже. Надо просто уметь работать с такими.
Другие материалы об армии на OK- inform
На фоне участившихся по всей стране происшествий с ярко выраженной этнической окраской в начале июля прозвучало заявление военного комиссариата Ханты-Мансийского автономного округа о росте ваххабитских настроений среди призывников с Северного Кавказа. Признав наличие многочисленных проблем с призывниками из этого региона, военные сообщили, что в войсках получали негласные инструкции ограничить призыв в армию из некоторых национальных республик. «Наша Версия» разбиралась, насколько остро в армии стоит национальный вопрос.
Одно из немногих решений, за которое в армии благодарны предыдущему министру обороны Анатолию Сердюкову, – отказ от призывников с Северного Кавказа. В военном ведомстве стараются избегать комментировать факт запрета на их службу, поскольку официально прекратить призыв в каком-нибудь субъекте Федерации не позволяет Конституция. Однако де-факто призывная кампания на Кавказе несколько последних лет только имитируется: учёт призывников в военкоматах ведётся, действуют комиссии, но лишь немногим удаётся попасть в войска. Так, осенью прошлого года, например, из самой густонасёленной южной республики – Дагестана – было призвано лишь 179 человек.
Горцы открыто отказывались повиноваться офицерам
Между тем в последние годы резко обострилась проблема с нехваткой призывников. Сегодня даже в частях постоянной готовности некомплект солдат составляет до одной трети. Новое руководство Минобороны лихорадочно ищет пути исправления ситуации. Один из вариантов – возобновление массового призыва из республик Северного Кавказа. Там действительно сконцентрирован громадный призывной ресурс. До 2010 года из одного только Дагестана ежегодно в армию призывались 15–20 тыс. человек. Однако в необходимости присутствия этих призывников в войсках тогда сильно засомневались. Такая сильная концентрация кавказцев в войсках привела к невероятному обострению криминогенной обстановки, армию взбудоражил целый ряд инцидентов с дедовщиной. Горцы открыто отказывались повиноваться офицерам и фактически держали в страхе целые гарнизоны.
Как рассказал «Нашей Версии» эксперт Ассоциации военных политологов Александр Перенджиев, ограничивать в праве служить в армии кавказцев в корне неправильно, особенно в ситуации, когда в стране огромная нехватка призывных ресурсов, а к службе хотят привлечь даже женщин и иностранцев. По мнению эксперта, недопустимо создавать прецедент, когда не призывают по национальному признаку.
По всей видимости, с этим отчасти согласен новый министр обороны Сергей Шойгу. В конце прошлого года руководство Дагестана сообщало: удалось договориться с Минобороны о том, что количество призывников из республики будет резко увеличено. По некоторым данным, этой весной планировалось призвать около 5 тыс. человек. Тенденция к увеличению числа дагестанских призывников в Российской армии действительно просматривается, но в значительно меньших масштабах. В этом году республика получила разнарядку на 800 человек.
В других северокавказских республиках ситуация ещё хуже: из Ингушетии призывается около 400 человек, а последний масштабный призыв в Чечне был проведён более 20 лет назад. Скорее всего военные до конца ещё не определились в этом вопросе. Для сравнения: из соседних русских регионов число призывников больше на порядок – из Краснодарского края в этом году к отправке в армию готовятся больше 5 тыс. человек, из Ставрополья – больше 2 тысяч.
Джигиты рвутся в войска
Нужно заметить, что руководство кавказских республик печётся о возможности служить для своих призывников, правда, не только и не столько из патриотических побуждений. К примеру, после фактического прекращения призыва в республике у дагестанской молодёжи начались проблемы с трудоустройством в силовые структуры (куда так стремится попасть практически каждый молодой джигит) и куда не берут без военного стажа.
По теме
Служба в армии США для трансгендеров станет сложнее после вступления в силу директивы президента США Дональда Трампа. В соответствии с ней сменившие пол люди должны будут проходить службу в зарегестрированном при рождении поле.
В результате сегодня наблюдается уникальное стремление молодёжи с Кавказа попасть в армию. Уже несколько последних лет отмечается тенденция, когда за призыв в Дагестане дают взятку 20–150 тыс. рублей. Некоторые призывники переезжают в другие регионы и прописываются там, чтобы их призвали по месту новой регистрации.
Чтобы пробить дополнительную квоту на призывников, местные военные комиссары обещают, что будут посылать в армию только лучших, большинство из которых будет с высшим образованием, а также намерены внедрить в работу военных комиссий систему поручительства, при которой за каждого солдата руководители диаспор будут нести персональную ответственность.
Между тем руководство северокавказских республик самокритично признаёт, что их молодёжь мало подходит для службы в армии: немалая часть горячих кавказских парней плохо управляема. Причём ситуацию усугубляют современные реалии в обществе: если раньше молодому поколению в семье старейшины внушали, что в армии необходимо беспрекословно подчиняться командирам, то теперь главные акценты в наставлениях – необходимость в первую очередь соблюдать религиозные каноны.
С фактами не поспоришь – далеко не единичны случаи открытого неповиновения приказам командиров, противопоставления национальных обычаев воинскому уставу. Истинные мусульмане отказываются участвовать в хозяйственных работах, сваливая тяжёлый труд на своих сослуживцев. Порой доходит до абсурда: кавказцы отказываются брить бороды, проходить обследование в психоневрологическом диспансере и осмотр у хирурга. Все эти капризы приводят к подрыву дисциплины, к обострению противоречий и становятся причиной конфликтов. Вдобавок к этому у некоторых выявляется тяга к опасным идеям радикального исламизма (ваххабизма).
Что воздействует на горячие головы южан?
Как рассказал «Нашей Версии» командир одной из воинских частей Южного военного округа, командиры всех уровней предпочитают не брать в свои подразделения выходцев с Северного Кавказа и под любым предлогом стараются избавиться от их присутствия в подразделениях. Офицер отмечает, что сегодня, когда срок службы по призыву сократился до года, у командиров буквально нет времени разбираться с мировоззрением каждого солдата.
Нужно сказать, что в Советской армии ситуация с кавказцами не была совершенно безоблачной. Основным способом борьбы с землячеством было равномерное распределение горцев по всем частям большой армии, не допускалась их «критическая концентрация». Но основным инструментом воздействия на горячие южные головы были общественные объединения, например комсомол, и жёсткий контроль за настроениями среди военнослужащих.
К сожалению, оптимальных рычагов идеолого-пропагандистской работы в российских Вооружённых силах до сих пор не придумано. Ситуация ещё более усложнилась с развалом института политработников и усугубилась отменой гауптвахты.
ТОЧКА ЗРЕНИЯ
Александр П еренджиев , эксперт Ассоциации военных политологов:
– Возникшая критическая ситуация с представителями Кавказа показывает слабость системы военного управления, особенно её воспитательной составляющей. По сути, в Вооружённых силах отсутствуют механизмы, которые могут повлиять на данную категорию военнослужащих. Как ни обидно это признавать, но сегодня государственная идеология, система военно-патриотического воспитания не могут противодействовать самим идеям ваххабизма, которые активно распространяются среди мусульманской молодёжи. Возникает такое ощущение, что в армии пасуют перед этой проблемой, а не пытаются её решить. Возможно, руководство Минобороны даже не представляет, как это сделать. Я сам командовал строительной ротой, в которой служили 60 выходцев с Северного Кавказа. Конечно, руководить такими кадрами было сложно, но возможно. По моему мнению, призывники из этих республик не изменились, они не стали ни лучше, ни хуже, но забыты методики работы с ними. К примеру, раньше мусульман призывали в основном в строительные или железнодорожные части, где они проходили службу без оружия. Для работы с проблемными нацменьшинствами целенаправленно готовили офицеров. И сегодня для работы с кавказцами также нужно подбирать наиболее подготовленных, волевых, знающих национальные особенности и лучше обученных офицеров и сержантов. При этом не помешает плотно взаимодействовать с мусульманскими религиозными организациями – например, раньше был налажен контакт с Советом муфтиев России.
Особняком стоят землячества среди выходцев с Кавказа – «кавказцев» по терминологии советской армии. В наше время в войсках их обычно объединяют общим наименованием «дагестанцы» или «даги». Принципиально важно, что выходцы с Кавказа при любых условиях объединяются и могут даже организовать отпор дедам, а равно фактическим и официальным лидерам подразделения. Причём кавказцы объединяются не только в рамках одного подразделения, но и всей части в целом. Они при этом в любых условиях бросаются на помощь своим, что является проявлением национального менталитета (подробнее о нём можно прочесть в главе «Армия на Кавказе»).
При небольшом количестве кавказцы относительно безобидны, по крайней мере, они не нарушают единства коллектива, не разрушают сложившуюся иерархию дедовщины или уставщины. Деды их опасаются, и держат на некотором отдалении, либо включают в число привилегированных членов подразделения. В любом случае, попав ли в число избранных или оказавшись просто предоставленными самим себе, кавказцы отличаются чрезмерной и зачастую бессмысленной жестокостью в отношении к окружающим. У них есть только две психологические модели поведения: они либо признают других выше себя по статусу, либо ниже; представителей иных национальностей они в принципе не считают за равных.
Когда кавказцев в части становится слишком много, ситуация совершенно выходит из-под контроля. Кавказцы полностью подминают под себя дедовщину, переставая держать с дедами относительный нейтралитет, и наносят серьёзный удар по уставщине, вводя в отношения в подразделении свою чрезмерную жестокость. Стоит ли говорить, что они полностью подменяют собой дедов в самом худшем смысле этого слова и превращают молодых в личных рабов. И если при дедовщине такое рабство основано в значительной степени на добровольном начале, на понимании того, что со сроком службы притеснение пройдёт, то при доминировании в части кавказцев все представители иных национальностей обречены на подчинённое положение до самого конца службы. Неравенство тем самым принимает особенно яркие формы, без примеси социальной справедливости, когда со сроком службы приходит и уважение.
Доходит до того, что сами офицеры относятся к кавказцам с опасением, сторонятся их и не предпринимают никаких мер для наведения порядка. В армии сложилось устойчивое убеждение, что кавказец способен на любую крайность, в том числе элементарно пырнуть ножом обидчика вне зависимости от его статуса. Такое убеждение возникло не на пустом месте, оно связано с общей «безбашенностью» в экстремальной ситуации кавказцев, особенно чеченцев. У них элементарно сносит крышу, и они перестают руководствоваться рассудком, полностью отдаваясь инстинктам бойца. Так что славянская терпеливость кавказцам не свойственна в принципе, и они оказываются инородными вкраплениями в славянскую в своей основе армию.
Единственная управа на кавказцев может найтись, только если в подразделении имеется дедушка-кавказец, контрактник или офицер, который сразу выстроит жесточайшую иерархию среди своих. Также среди кавказцев может выделиться сильный фактический лидер, который также построит жёсткую иерархию, вот только его ввести в официальную иерархию будет ещё сложней, чем дедов.
Сейчас много говорят лестных слов о белом движении и офицерах времён Российской империи, однако, забывают один небезынтересный момент в социальной практике наших феодальных предков: взвешенный национализм. Подавляющее большинство офицеров Российской империи имело славянскую национальность, попадание евреев в их число было явлением исключительным. Существовали специальные цензы в образовательные учреждения по национальному признаку, причём, эти цензы были нацелены на ограничение проникновения в славянские учебные заведения инородцев, тогда как советский ценз, напротив, преследовал своей целью поставить выходцев из национальных республик в привилегированное положение.
Но для нас важен другой аспект имперской национальной политики. От призыва по всеобщей воинской повинности, действовавшей с 1874 года, полностью освобождались коренные народности (в том числе самоеды) Урала и Сибири, жители Туркестана, инородцы Закаспийского края, мусульманские народности Северного Кавказа (платили вместо службы налог), жители Финляндии (само государство платило за них фиксированное отчисление в казну Российской империи). Близкие кавказцам по духу казаки служили только в специальных казаческих войсках. И это ещё не весь список. Здесь можно сказать, что, мол, русское высшее руководство не доверяло некоторым завоёванным и постоянно бунтующим кавказским народностям, но как тогда объяснить освобождение от призыва ряда инородцев и самоедов? Его можно объяснить только исторически выработанным чётким пониманием, что лицам, подрывающим боеспособность российской армии, здесь не место. Слишком многое в то время зависело от армии (смотрите главу «Некоторые интересные штрихи организации армии Российской империи»).
Таким образом, в политике Российской империи, не бравшей в армию представителей ряда кавказских, азиатских и зауральских народностей даже в условиях всеобщей воинской повинности, был трезвый расчёт и взвешенная национальная политика. Теперь всего этого нет, и армейские кадровики вынуждены исходить из официально принятого постулата идеологии о необходимости создавать для национальных республик все условия в ущерб национальным русским интересам. Такого же народа, как русские с особым менталитетом, по официальной позиции власть имущих у нас не существует. В этом отношении власть продолжает политику СССР, отчасти приведшую его к разгрому в холодной войне.
Многие солдаты и офицеры свидетельствуют: служить вместе с кавказцами очень трудно. Горцы, как правило, не подчиняются приказам и издеваются над каждым, кто не может за себя постоять. О "кавказском иге" в Вооруженных силах России военное ведомство предпочитает умалчивать до очередного ЧП.
Челябинский суд на днях вынес приговор рядовому Зайналабиду Гимбатову, военнослужащему в/ч 69806 (Уральский военный округ). Рядовой обвиняется в неуставных отношениях с сослуживцами. Кроме того, уроженцу Кавказа инкриминирована 282 статья УК РФ, часть 2, пункт "а" ("Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства, совершенные с применением насилия").
Военный следственный отдел по Челябинскому гарнизону установил следующее. В феврале 2011 года Гимбатов прибыл в медицинский изолятор своей части. На КПП Гимбатов сказал, что идет навещать сослуживцев. На лечении в медсанбате действительно находились несколько солдат из его роты. Военнослужащий назвал их имена и звания и был пропущен в изолятор.
Гимбатов прошел в помещение изолятора, где лежали больные солдаты. Рядовой сразу почувствовал свое превосходство перед ними. Во-первых, потому что был абсолютно здоров, во-вторых, потому что дагестанец. Гимбатов догадывался, что "дагов" в его части втайне недолюбливают, и решил поквитаться за это. Взгляд Гимбатова прошелся по кроватям и остановился на трех солдатах славянской внешности.
Рядовой приказал больным солдатам встать. Те поначалу отказались, но дагестанец применил силу. Солдаты нехотя подчинились. Затем Гимбатов достал мобильный телефон и включил одну из мелодий, боевую лезгинку. На записи мелодия кавказского танца чередовалась с автоматными выстрелами, воем волков и грохотом канонады. Может быть, горячий кавказец, слушая ее, испытывал гордость, но русский человек такое слушать не станет. Тем более запись начиналась словами: "Во имя Аллаха! Воинам джихада на Кавказе посвящается".
Гимбатов приказал больным солдатам танцевать. Солдаты отказывались. Тогда дагестанец начал их бить. Больные военнослужащие подчинились и начали неумело имитировать кавказский танец. Гимбатов, сидя на табурете, наблюдал за солдатами. Он их всячески оскорблял, а если солдаты сбивались с ритма или двигались не так, как надо, то избивал.
За издевательством над сослуживцами молча наблюдали остальные солдаты, проходившие лечение в медсанбате. Казалось, что действия наглого кавказца и страдания товарищей их не касаются.
За издевательства над больными солдатами Гимбатов получил год дисциплинарного батальона. Дисбат в армии — вещь жестокая, но неизвестно, "вылечит" ли он Гимбатова. Ситуацию в целом такие меры исправить точно не могут. Потому что в Российских вооруженных силах таких безнаказанных гимбатовых сотни, если не тысячи. На фоне наглых кавказцев ругаемая всеми "дедовщина" кажется невинной шалостью.
Автор одной из сетевых книг, служивший "срочную" в середине 90-х, писал о военнослужащих с Кавказа как о "проблеме для армии". По словам автора, кавказцы, в частности уроженцы Дагестана, идут в армию, чтобы встроиться любым путем в армейскую иерархию и навести в воинских частях свои порядки:
"Начинается это все с "подогрева" "дедушек": водка, гитара, обещание выявить стукачей, следить за порядком. Аналогичным образом подкатываются и к офицерам. Дагестанцы быстро успевают понять, что полы в армии мыть "западло", и пытаются в этом отношении брать на себя роль командиров по уборке казармы, чтобы не мыть самим. Еще они аргументируют отказ от мытья полов в армии тем, что им это не позволяет вера, они пять раз в день должны совершать намаз (молитву), можно это делать только с чистыми руками, не замечал ни разу, чтобы они в армии молились.
Если дагестанцам мешают офицеры и устав, то они стараются попасть в ту часть, где власть офицеров не очень сильна. И здесь сразу берут все в свои руки. Дагестанцы часто пытаются выбиться в сержанты, взять под контроль такие жизненно важные в армии объекты, как каптерка и столовая. Им удается обычно устанавливать свои порядки в войсковых частях, где нет четкой власти офицеров".
По словам автора, здесь начинается бандитский беспредел. Когда у командира части был летний отпуск, военнослужащие с Кавказа почувствовали себя единственной властью. Часть "дагов" комиссовалась, заранее договорившись с санчастью, другая просто ушла в бессрочную "самоволку". Те, кто остался, сразу освоились с положением и поняли, что безвластие им на руку: "Часть развалили и разворовали, бани не было три недели, самовольная отлучка была нормой. (…) Дагестанцы настолько освоились, что использовали солдат для своих целей, заставляли работать на дачах, воровать. Офицеры на командование частью забили, так же напропалую используя солдат на строительных работах".
Когда злополучную часть 52386 наконец-то расформировали, многих солдат перевели в в/ч 41692. Эта часть уже "наполовину находилась под контролем дагестанцев" . Несмотря на то, что горцев было от силы 15 человек. Дагестанцам удалось "построить" часть по причине слабости офицерской власти: "Всех, кого можно, дагестанцы обложили данью: например, с каждых четырех человек десять долларов в сутки. Будут ли они воровать на объектах, либо пойдут стрелять деньги, — это их дело. Никаких мер против них командованию предпринять не удалось. Стоить отметить, что данным видом поборов пользовались все, только дагестанцы умели это делать более организованно".
Там, где весь личный состав был укомплектован кавказцами, начинали страдать и офицеры: "Старлей Будко рассказывал, что, когда он служил в в/ч, весь личный состав которой состоял из дагестанцев, первое, что он увидел утром, открывая дверь из канцелярии, — это летящая в него швабра".
Это было в 1990-е годы. А вот что происходит в наше время.
Не так давно челябинский военный комиссар (в свою бытность им) Николай Захаров заявил, что в его гарнизоне больше не будет призыва кавказцев. Военком сказал, что это не его личное решение, а распоряжение Генштаба ВС РФ, касающееся всех военных округов страны. Полковник Захаров тогда сообщил, что в Министерстве обороны озабочены засильем национальных банд, которые терроризируют воинские части. Поэтому весной 2011 года все уроженцы Кавказа и закавказских республик в Российскую армию не пойдут. В Центральном военном округе Минобороны РФ челябинские журналисты получили следующий комментарий: "Никаких устных распоряжений Генштаба ВС РФ насчет того, призывать или не призывать определенный контингент лиц, нет и быть не может. Возможно, военный комиссар на совещании в Москве что-то недопонял, с ним будет проведена соответствующая беседа". Впоследствии полковник Захаров был освобожден от должности военного комиссара. А в средствах массовой информации появилась новость, прямо противоположная словам челябинского полковника. По мнению ряда СМИ, военное ведомство России решило резко увеличить призыв в армию дагестанцев. СМИ считали, что это решение вызвано нехваткой призывников из других регионов и Минобороны решило заткнуть дагестанцами брешь в последнем массовом наборе в армию.
"Правда.Ру" неоднократно писала о том, как ведут себя в воинских частях уроженцы Кавказа. Напомним только самые громкие происшествия, которые случились за последние годы.
На Балтфлоте дагестанские призывники всячески издевались над сослуживцами. Согласно материалам дела, в августе 2009 года матросы Виталий Шах, Гаджибахмуд Курбанов, Араг Эминов, Сиражутдин Чериев, Наиб Тайгибов, Ислам Хамурзов, Джамал Темирбулатов избили около 15 сослуживцев, а затем заставили их лечь на землю так, чтобы из их тел получилось слово KAVKAZ. До этого преступления "деды" неоднократно грабили и избивали срочников.
