3 июня 1571 года в ходе Большого крымского набега на русские земли, войско хана Девлет-Гирея прорвалось к Москве. Татары разграбили и сожгли столицу царства Московского, которая выгорела почти полностью, уцелел лишь Кремль. Взяв большую добычу и великий полон, хан вернулся в Крым.
Весной 1571 года Девлет-Гирей собрал крупное войско для похода на Русь. Численность татарских армий той поры можно было указать лишь приблизительно, так как отряды степняков особой дисциплиной не отличались и могли в любой момент присоединяться к основной орде или покидать ее. По разным оценкам в этом походе участвовало от 60 до 120 тысяч, хотя последняя цифра, указанная в летописи, считается историками преувеличенной.
Момент для похода выбран был очень удачно - основные силы Русского царства в тот момент были связаны Ливонской войной. В результате чего «береговые воеводы» на Оке имели в своём распоряжении не более 6 тысяч ратников.
Первоначально крымский хан вовсе не собирался идти на Москву, предполагая ограничиться набегом на Козельские места для грабежа и взятия полона. Однако получив сообщения от перебежчиков о немногочисленности русского войска, Девлет-Гирей изменил планы. Его армия обошла серпуховские приокские укрепления с запада и переправившись вброд через Угру, вышла во фланг маленькому русскому пограничному войску. После разгрома русского авангарда татары устремились к Москве, угрожая отрезать пути отступления на север малочисленным русским войскам. Не имея сил остановить наступление врага, воеводы отступили к столице, куда также сбежалось и окрестное население. А сам царь Иван IV тем временем выехал в Ростов.
Быстро продвигаясь, хан подошел к Москве на плечах отступающих воевод, разорив брошенный ими в спешке лагерь под Коломенским. 3 июня 1571 года крымские отряды разорили незащищенные слободы и деревни вокруг Москвы, после чего подожгли предместья столицы. Благодаря сильному ветру огонь быстро распространился по городу. Гонимые пожаром горожане и беженцы бросились к северным воротам столицы. В воротах и узких улочках возникла давка, люди «в три ряда шли по головам один другого, и верхние давили тех, кто были под ними».
Земское войско, вместо того, чтобы дать бой татарам в поле или на окраинах города, стало уходить к центру Москвы и, смешавшись с беженцами, утратило порядок; воевода князь Бельский погиб во время пожара, задохнувшись в погребе своего дома. В течение трех часов Москва выгорела дотла. Пожар был таким сильным, что даже самим татарам мешал грабить в предместьях.
Полк воеводы Михаила Воротынского, засевший в Кремле, сумел отбить все татарские атаки, а осаждать каменную крепость хан не решился, услыхав о приближении большого русского войска. На другой день татары и ногайцы с огромной добычей ушли по рязанской дороге в степь.
Количество погибших и захваченных в плен историки точно определить затрудняются: называются цифры от 60 до 150 тысяч уведённых в рабство и от 10 до 80 тысяч погибших при нападении татар на Москву. О страшном разорении Москвы свидетельствует папский легат Поссевино, который насчитывал в 1580 году не более 30 тысяч населения, хотя ещё в 1520 году в Москве было 41 500 домов и не менее 100 тысяч жителей.
Одержав столь внушительную победу, Девлет-Гирей потребовал от русского царя отдать Астрахань и Казань, грозя в противном случае новым походом. Ошеломлённый разгромом Иван Грозный в ответном послании ответил, что согласен передать под крымский контроль Астрахань, но Казань вернуть Гиреям отказался. Уверенный в своем военном превосходстве хан, этого «половинчатого» решения не принял, что в итоге спасло русское государство от территориальных потерь.
Окрылённый своим успехом, Девлет-Гирей выдвинул план полного разгрома и подчинения Русского государства, нашедший поддержку у османской администрации в Стамбуле. И уже в следующем году огромное стотысячное крымско-турецкое войско снова двинулось на Москву. Однако в этот раз его ждал ошеломительный разгром в битве при Молодях от 25-тысячной русской армии под командованием воеводы Михаила Воротынского. Это поражение свело на нет все предыдущие успехи крымского хана.
Девлет I Герай (Гирей; 1512-1577) - хан Крыма в 1551-1577 годах из династии Гераев, двоюродный брат османского султана Сулейман хана Кануни (у европейцев: Сулейман Великолепный) по материнской линии.
В 1530-1532 годах при своем дяде, крымском хане Саадете I Герае, царевич Девлет Герай занимал должность калги, то есть наследника ханского престола. В 1532 году после отречения Саадета Герая и вступления на престол нового хана Сахиба I Герая Девлет Герай был заключен в темницу, где провел несколько лет. После освобождения Девлет Герай уехал из Крыма в Стамбул, где постепенно добился расположения османского султана Сулеймана Великолепного.
В 1551 году последний назначил Девлета Герая новым крымским ханом вместо его родного дяди Сахиба I Герая, который был отстранен от власти. Став ханом, Девлет Герай усмирил и объединил всех беев ханства, и в его правление страну не сотрясали внутренние смуты.
Больше всего Девлет Герай хан известен своими военными походами, в основном против Московии. Хан добивался восстановления независимости Казанского и Астраханского ханств, захваченных князем московитов Иоанном IV (рус.: Иван Грозный) в 1552 и 1556 годах соответственно.
Астраханская военная экспедиция
Хан принял участие в знаменитой Астраханской экспедиции османской армии. Целью военной экспедиции, помимо изгнания московитов из Астрахани, являлось также строительство канала, который соединил бы реки Дон и Волгу. Османская держава, намеревалась таким образом проложить для своего флота путь из Черного моря в Каспийское, что укрепило бы влияние турок в Поволжье, Центральной Азии и на Кавказе.
20-тысячное войско османов в 1569 году соединилось с 50-тысячным войском Девлет Герай хана и выдвинулось в направлении Астрахани. За объединенным войском следовали до 30 тысяч рабочих, которые и должны были рыть канал. Одновременно мощный турецкий флот приступил к осаде крепости Азак (Азак-кале, рус.: Азов).
Узнав о приближении османов, астраханские татары и ногайцы отправили к ним своих послов, пообещав предоставить им на Волге и Каспии свои суда, если те освободят Астрахань от московитов. Последние, однако, тоже не сидели без дела. Московский князь Иоанн отправил к Астрахани свыше 30 тысяч воинов, но ни снять, ни прорваться к осажденным им не удалось.
Ситуацию в пользу московитов изменил посланный польским королем на помощь московскому князю новоизбранный атаман запорожских казаков Михаил Вишневецкий, подошедший к Астрахани осенью 1569 года. Пока основные силы османов были отвлечены вылазкой московитов, Вишневецкий ударил в тыл и захватил турецкий укрепленный лагерь. Османы, и без того истощенные непривычными холодами и ухудшившимся снабжением, понесли большие потери и начали отступать. Девлет Герай хан остался в арьергарде, прикрывая отступление турок. Погода действительно была не на стороне османского экспедиционного корпуса: турецкий флот также был практически уничтожен сильным штормом у Азак-кале. Военная экспедиция, в плане поставленных задач, завершилась безрезультатно.
И ты еще смеешь называть себя «царем»?
Весной 1571 года Девлет Герай хан предпринял свой знаменитый поход на московские земли, завершившийся сожжением Москвы и разорением многих территорий Московии. Помимо освобождения Казани и Астрахани от московитов, этот поход преследовал цель наказать вассала Крыма - князя Иоанна за незаконно присвоенный им титул "царя".40-тысячное войско двинулось по направлению к Москве. Князь Иоанн, опасаясь за свою жизнь, бежал в Ростов. 24 мая хан Девлет Герай подошел к окрестностям Москвы и стал лагерем в селе Коломенском. Хан отправил на Москву 20-тысячное войско, приказав поджечь городские предместья. За три часа столица Московии почти полностью выгорела.
25 мая Девлет Герай хан с войском двинулся на юг, в направлении Каширы и Рязани, по дороге распустив часть своих отрядов для захвата пленных. Он отправил к князю Иоанну посольство, требуя передачи ему Казани и Астрахани.
Как описывал эти события в своем труде "История государства российского" Н.Карамзин, Девлет Герай хан писал князю: "Мы пришли за твоей короной и головой, везде искали тебя, сожгли твой град, но ты не явился и против нас не встал, а еще хвалишься, что ты "царь". Были бы в тебе стыд и дородство, ты вышел и стоял бы против нас".
Понимая всю серьезность своего положения, князь Иоанн направил Девлет Герай хану челобитную, где называл его царем, себя - его верным слугой, и соглашался уступить Астраханское ханство, а на счет Казани просил у хана отсрочки.
Последний крупный поход
По сути, московский князь Иоанн тянул с территориальными уступками лишь для того, чтобы выиграть время и подтянуть к Москве побольше войск. Это понимал и Девлет Герай хан, поэтому на следующий год, заручившись поддержкой Османской державы, хан собрал для нового похода на Московию до 100 тысяч воинов, в том числе около семи тысяч янычар.В конце июля 1572 года крымское войско подошло к Серпухову, разбило здесь московитов и переправилось через реку Оку. Отсюда Девлет Герай хан двинулся к Москве. Московские военачальники выступили к Москве вслед за крымским войском, готовясь нанести удар в тыл. Собравшим большие силы московитам удалось отбить атаки крымских татар, последние понесли огромные людские потери, был взят в плен знаменитый крымский военачальник Дивей-мурза, погиб ногайский мурза Теребердей. Среди погибших оказались и двое сыновей хана. В начале августа преследуемый московитами крымский хан отступил на юг.
Этот поход стал последней крупной военной кампанией Крымского ханства против Московии. Вместе с тем, Московия продолжала оставаться вассалом и данницей Крымского ханства вплоть до 1700 года, о чем упоминает и известный русский историк С.М.Соловьев:
[К 1700 году] турки были страшно истощены [беспрерывными войнами] и заключили мир, уступили России Азов, а крымский хан должен был отказаться от дани, которую до сих пор платила ему Россия под благовидным названием поминков или подарков (Чтения и рассказы по русской истории, М., 1872).
Девлет Герай хан скончался от чумы 29 июня 1577 года. Похоронен в столице Крымского ханства - Бахчисарае. Ему наследовал старший сын Мехмед Герай (1577-1584).
Нахлебавшись в полной мере космополитизма и либерально-подданнического неверия в собственные силы, подавив, на всякий случай, все попытки произнесения, прочтения, написания, опубликования слова «русский», политическая верхушка пришла к необходимости, - нет, уткнулась в необходимость реанимации такого архаичного, такого неудобного и шершавого, такого опасного и непредсказуемого социального трэнда, как патриотизм .
Но, поскольку из государственно-правового оборота слово «идеология» вытравлено напрочь, то и действия и волевые решения верхушки не соотносимы с понятием «идеология», как невозможно соотнести философский спор «Что первично: курица или яйцо» с синеватой куриной тушкой на базарном прилавке.
А раз научно-идеологический подход к решению задачки по укреплению в обществе патриотических умонастроений верхушке недоступен, в ход идут самые разнообразные, порой экзотические способы поднятия патриотического духа. Например, создание Министерства Патриотизма. Ну, пусть не министерства, но ведомственной структуры «Роспатриотизм» уж точно.
Собственно, такой способ решения практически любой российской проблемы уже перестал быть экзотикой. Как-то примелькался даже настолько, что не вызывает недоумения у большей части россиян. Власть-то, похоже, и не знает других способов решения насущных государственных проблем, кроме создания еще одной бюджетопоглощающей госструктуры.
Однако, раз Министерство Глупости уже создано, его надо чем-то занять. Чтобы хоть немного оправдывало вложение бюджетных средств. Хороша советская игра «Зарница», но ведь она имеет смысл, когда имеет смысл, то есть, наполнена смыслом и содержанием. Иначе она обязательно превратится в скаут-движение, но это уже не патриотизм, а очередной виток либерального подобострастия и верноподданнической любви к чужой родине и культуре.
Вот и предлагаю я занять Российское государственное агентство «Роспатриотизм», а с ним и «племя младое, незнакомое», важным и нужным делом расчистки завалов родной истории, восстановления ее подлинного лица, реальных фактов и исторической справедливости, истинных подвигов и славы, забытых и намеренно скрываемых героев. И вот тут-то истинно российская патриотическая игра «Зарница» может обрести новую жизнь и новое, живое и интересное развитие.
А для затравки интереса расскажу о небольшом эпизоде нашей родной истории, которая по прихоти нескольких поколений верхушки остается известной лишь небольшому кругу специалистов и любителей русской истории.
Шел 1572 год. Русскую землю уже несколько лет подряд трепал чумной мор и голод. Чуму завезли из Европы «аглицкие» торговые люди, но Россия с ее баньками и привычкой к чистоте вполне успешно ей противостояла. Но четыре подряд неурожайных голодных года взяли свое - чума выкосила почти три четверти населения. Казалось, вымерли почти все. Татары угоняли в рабство молодых женщин и детей, всех остальных убивали. Юг страны опустел настолько, что, по свидетельству современника, сидевший на Перекопе еврей-меняла и скупщик рабов, наблюдая нескончаемые вереницы пленников, изумленно спрашивал: «Остались ли еще люди в той стране?».
Те, у кого еще были силы и средства передвигаться, к весне 1571 года тянулись ближе к Москве, надеясь там найти хлеб, пристанище и защиту от нескончаемых набегов наглеющих на глазах крымских татар. Но в мае 1571 года крымский хан с 40 тысячным войском, воспользовавшись изменой бояр и сговором с Польшей, приблизился к Москве и не стал брать ее штурмом, а подпалил ее. Государь Иван IV Васильевич (не Грозный, Грозным он стал не ранее XVIII века) едва успел унести ноги и остатки казны в Новгород.
Москва выгорела полностью, в огне погибли десятки тысяч людей. Защищать ее было уже некому. На обратном пути войско татар вырезало 36 российских городов, уничтожило сотни тысяч русских людей, десятки тысяч погнало в плен, где их евреи-перекупщики продали в рабство в Стамбул.
Казалось, уже ничем нельзя было спасти Русь от расчленения и разорения. Казалось, государства уже не существует более. Государь был вынужден вступить в унизительные переговоры с крымским ханом и обещать ему Астраханское ханство в обмен на передышку в набегах. Однако, хан Девлет I Гирей уже не желал Астраханского или Казанского ханства, он дерзко и хвастливо писал царю, что его теперь интересует только его голова и его престол. В довершение хан отправил царю кинжал, чтобы «Иван зарезал себя».
В лето 1572 года хан вновь собрал войско из 120 тысяч конных воинов - татар и ногайцев, 33 тысяч турок с артиллерией и 7 тысяч турецких янычар. Хан был настолько уверен в легкой и быстрой победе, что еще до начала похода раздарил земли и города русские своим родственникам, свойственникам и приближенным мурзам.
Для обороны еще не восстановленной после прошлогоднего пожара Москвы царь Иван Васильевич смог собрать опричного и земского войска числом чуть более 20 тысяч человек, что само по себе было чудом. Сохранились точные списки тех, кто встал под командованием князя Михаила Ивановича Воротынского на оборону столицы в лето 1572 года числом в 20034 человека и неизвестное число прибывших с Дона на подмогу казаков Михаила Черкашина (от двух до трех тысяч человек).
Все это «порубежное» войско, вооруженное пушками и пищалями, а земство - вилами, косами и топорами, встало на Оке в районе Коломны и Серпухова в 50 верстах от Москвы.%20(1).jpg)
27 июля крымско-турецкое войско подошло к Оке и начало переправу через нее в двух местах - у деревни Дракино (выше Серпухова по течению) и у впадения в Оку реки Лопасни, у Сенькиного брода.
Здесь дорогу врагу преградил отряд из 200 «детей боярских» под командованием Ивана Шуйского. На них обрушился 20-ти тысячный авангард крымско-турецкого войска под командованием мурзы Тебердей-бея. Враги стократно превосходили защитников переправы по численности, несмотря на это, никто из русичей не побежал. Воды Оки от пролитой крови окрасились в красный цвет.
Все 200 молодых воинов, цвет и надежда русского боярства, сложили свои головы в бою у переправы, сдерживая натиск противника, много и врагов пало под их ударами.
Уцелевший остаток отряда Тебердей-мурзы достиг реки Пахры (недалеко от современного Подольска) и встал в ожидании главных сил, перерезав все дороги, ведущие в Москву. На большее он, изрядно потрепанный в битве у Сенькиного брода, был уже не способен.
В бою у Дракина отряд полководца Дивей-мурзы разбил полк воеводы Никиты Одоевского, тем самым открыл прямую дорогу на Москву. Хан устремился к столице. Князь Воротынский не стал дожидаться, когда противник сожжет город, он снял войска с береговой линии и двинулся вдогонку.
Крымское войско изрядно растянулось. Если передовые его части стояли на реке Пахре, то арьергард только подходил к селу Молоди (в 15 километрах), где и был 29 июля настигнут передовым отрядом русских войск под руководством молодого и храброго опричного воеводы Дмитрия Ивановича Хворостинина. Вспыхнул яростный бой, в результате которого крымский арьергард был наголову разгромлен.
Узнав о разгроме своего арьергарда и боясь удара с тыла, хан Девлет Гирей, был вынужден остановить свой прорыв к Москве и развернуть все свое войско. Хан решил разбить сначала армию Воротынского, ставшей неожиданной помехой крымским планам. Без ее разгрома, крымский владыка не мог достигнуть поставленной цели, уничтожить Русь.
Отряд Дмитрия Хворостинина оказался лицом к лицу со всей крымской армией. Но, верно оценив обстановку, молодой князь не растерялся и мнимым отступлением заманил противника к линии оборонительных сооружений, так называемому гуляй-городу, к тому времени уже развернутому на берегу реки Рожай (ныне - Рожая), в котором находился большой полк под командованием самого Воротынского. Началась затяжная битва, к которой татары были не готовы.
Пару дней в районе от Пахры до Молодей шли маневренные стычки. В них Девлет Гирей прощупывал позиции Воротынского, опасаясь подхода войск из Москвы.
Когда выяснилось, что русской армии ждать помощи неоткуда, хан 31 июля атаковал гуляй-город. Штурм удалось отбить, татары, понесшие значительные потери, были вынуждены отступить. Среди прочих был убит и советник крымского хана Дивей-мурза.
На следующий день, 1 августа, атаки прекратились, но положение в осажденном лагере было критическим - многие были ранены, почти кончились припасы и вода.
2 августа Девлет Гирей снова погнал свое войско на штурм, не считаясь с потерями, он любой ценой решил захватить гуляй-город, но приступ был снова отбит - крымская конница не могла взять укрепленную позицию, расположенную на холме. Для этого было необходимо иметь большое количество пехоты. И тогда крымский хан принял неожиданное для степняков решение - он приказал коннице спешиться и атаковать гуляй-город в пешем строю совместно с янычарами. Дождавшись, когда главные силы крымчан (в том числе и янычары) втянутся в кровавую схватку за гуляй-город, воевода Воротынский незаметно вывел большой полк, провел его лощиной и ударил в тыл татарскому войску. Одновременно вместе с этим из-за стен гуляй-города пошли в атаку и опричники Хворостинина. Не выдержав двойного удара, не привыкшие сражаться в пешем строю крымчане и турки побежали. Паника превратила грозных воинов в неуправляемое, перепуганное стадо. Битва перешла в обычную резню. Русские преследовали остатки татар до переправы через Оку, где был полностью уничтожен 5-тысячный их арьергард, охранявший переправу.
К ночи побоище стихло.
Потери, среди татарского войска были огромны: погибли все семь тысяч янычар, большинство татарских мурз, а также сын, внук и зять самого Девлет Гирея. Множество высших крымских сановников попало в плен. Остатки войска «провожали» до самой границы, нещадно уничтожая.
До Крыма, из 120 тысячного войска, добралось не более 10 тысяч воинов…
Вот так бесславно закончился поход хана Девлет I Гирея на Русь.
Что касается итогов этой битвы, то это была последняя крупная битва между Русью и Степью. Крым, получив мощнейший удар при Молодях, не сумел оправиться от поражения - все боеспособное мужское населения Крыма оказалось уничтоженным.
Также практически полностью были уничтожены османские мурзы и янычары.
Победа тяжело досталась 5-ти тысячному опричному войску под командованием Дмитрия Хворостинина. В живых не осталось практически никого.
Осенью 1572 года опричнина была официально упразднена - все опричники полегли в том неравном бою лета 1572 года.
По своим историческим последствиям, масштабу, героизму победителей битва при Молодях не только не уступает, но и значительно превосходит многие известные нам исторические сражения, будь-то Куликовская битва или Бородино.
Однако, эта битва выпала из нашей памяти, нет ее и в учебниках истории. А ведь мы должны помнить о тех, кому обязаны своей жизнью, тем, что мы есть. Имена Воротынского, Хворостинина, Шуйского, Черкашина не известны почти никому в нашей державе, кроме узкого круга специалистов. Низкий поклон вам, наши предки, за эту величайшую победу русского духа и русского оружия!
В 2012 году пронеслась незамеченной 440-я годовщина той великой битвы и той великой победы.
В том же 2012 году создано Агентство «Роспатриотизм».
Татьяна Лукашонок,
Ставропольский край, г. Пятигорск
(нанесение ущерба)
Крымский поход на Москву - набег крымского хана Девлет-Гирея на Москву , закончившийся сожжением российской столицы в мае 1571 года .
Весной 1571 года Девлет-Гирей собрал крупное войско. По разным данным, оно насчитывало от 40 000 до 120 000 тысяч крымской орды и ногаев . Основные силы Русского царства в тот момент были связаны Ливонской войной , поэтому «береговые воеводы» на Оке имели в своём распоряжении не более 6 тысяч ратников.
Поход
В самом начале 1571 года под руководством князя Воротынского была предпринята реформа cтаничной и сторожевой службы вызванная её неудовлетворительной работой и ложными сообщениями в предыдущем году.
Первоначально крымский хан намеревался ограничиться набегом на Козельские места, но получив сообщения от русских перебежчиков его армия обошла серпуховские приокские укрепления с запада и переправившись вброд через Угру , вышла во фланг русской армии, насчитывавшей не более 6000 человек. Сторожевой отряд русских был разгромлен крымцами, которые устремились к русской столице, угрожая отрезать пути отступления на север малочисленным русским войскам. Не имея сил остановить наступление врага, воеводы отступили к Москве . Окрестное население также бежало в столицу. Царь Иван IV тем временем выехал в Ростов .
Хан вышел к Москве одновременно с воеводами и разграбил лагерь под Коломенским . 3 июня крымские отряды разорили незащищенные слободы и деревни вокруг Москвы, а затем подожгли предместья столицы. Благодаря сильному ветру огонь быстро распространился по городу. Гонимые пожаром горожане и беженцы бросились к северным воротам столицы. В воротах и узких улочках возникла давка , люди «в три ряда шли по головам один другого, и верхние давили тех, кто были под ними». Земское войско, вместо того, чтобы дать бой крымцам в поле или на окраинах города, стало уходить к центру Москвы и, смешавшись с беженцами, утратило порядок; воевода князь Бельский погиб во время пожара, задохнувшись в погребе своего дома. В течение трех часов Москва выгорела дотла. Пожар мешал татарам грабить в предместьях. Осаждать Кремль хан не решился и ушел с множеством пленных, по некоторым данным, до 150 тысяч, услыхав о приближении большого русского войска. На другой день крымцы и ногайцы ушли по рязанской дороге в степь.
Ущерб
Оценить количество погибших и захваченных в плен представляется весьма трудным, историки называют цифры от 60 до 150 тысяч уведённых в рабство и от 10 до 80 тысяч погибших при нападении крымцев на Москву. Учитывая общую численность населения Московского государства в XVI веке , это число представляется завышенным, однако, как бы то ни было, ущерб без сомнения был огромен. Необходимо учитывать и то, что в Москве находились жители окрестных городов, надеявшиеся в столице найти защиту от нашествия татар.
О страшном разорении Москвы свидетельствует и папский легат Поссевино , который насчитывал в 1580 году не более 30 тысяч населения, хотя ещё в 1520 году в Москве было 41500 домов и не менее 100 тысяч жителей.
Значение
Ошеломлённый разгромом Иван Грозный в ответном послании ответил, что согласен передать под крымский контроль Астрахань , но Казань вернуть Гиреям отказался.
Многие советники Девлета I Гирея рекомендовали хану согласиться, однако в нём взыграла гордость, ибо хан не хотел нарушать данного обещания вернуть Казань своему роду. Более того, окрылённый успехами летней кампании, он выдвинул план полного разгрома и подчинения русского государства, нашедший поддержку у османской администрации в Стамбуле . И уже в следующем году нападение крымской армии повторилось. Однако битва при Молодях свела на нет успехи крымского хана.
Поход 1571 года наглядно продемонстрировал московскому правительству необходимость строительства каменной стены вокруг Белого города , которую было бы не под силу преодолеть татарской коннице. Белгородская стена была возведена в начале 1590-х гг. правительством царского шурина Бориса Годунова .
См. также
Примечания
Литература
Широкорад А.Б. Русь и Орда. - Москва: Вече, 2004. - ISBN 5-9533-0274-6
Ссылки
| История Москвы | |
|---|---|
| Ранняя история | |
| Центр Московского княжества | |
| Центр Русского царства | |
| В период Российской империи | |
| В годы Первой мировой и Гражданской войны | |
|
Москва в советские годы и во время Великой Отечественной войны |
|
| Современность | |
| Тематические ресурсы: Портал «Москва» | Проект «Москва» | |
| Войны и вооружённые конфликты России | |
|---|---|
| Московское княжество |
|
| Русское царство |
|
| Российская империя |
|
Хан Чингизид, прославивший себя сожжением Москвы, пленивший и продавший в рабство сотни тысяч людей из соседних с Крымом стран
Монеты времен правления Девлет-Гирея
О молодости Девлет-Гирея истории почти ничего не известно. Родственник крымского хана Сахиб-Гирея долгое время жил в Стамбуле при султанском дворе. Когда в 1551 году бахчисарайский престол освободился, султан отправил в Крым приглянувшегося ему Чингизида.
Утвердившись в Бахчисарае, Девлет-Гирей сразу же заявил о себе как злейший враг Русского царства, равно как и других соседей Крыма. При нем набеговая война приобрела большой размах, а общее число полоняников, проданных на невольничьих рынках Кафы (ныне Феодосии) и других городов Крыма, исчислялось не десятками, а сотнями тысяч человек.
Уже на второй год своего правления, летом 1552 года, Девлет-Гирей повел в набег на Русь свою 60-тысячную конную армию. В ее рядах находились турецкие янычары и пушкари. Более того, Крымское ханство в скором времени стало союзником противников Московского государства в Ливонской войне 1558–1583 годов.
Крымская конница в то лето, 21 июня, появилась под стенами города-крепости Тулы, гарнизоном которого командовал воевода Темкин. После обстрела города из пушек зажигательными снарядами крымчаки пошли на его штурм, который был отбит. Началась осада Тулы и разорение ее окрестностей.
Иван IV Васильевич отправил на выручку осажденным царскую рать. Ее передовой полк (15 тысяч конных воинов) атаковал войско Девлет-Гирея, а тульский гарнизон пошел на вылазку. Налетчики понесли большие потери и бежали, но преследователи настигли их в 40 километрах от Тулы на берегах реки Шиворонь, где произошла новая битва. После этой победы царь Иван Грозный отправился в Казанский поход.
В новый большой набег на московские пределы Чингизид собрался только летом 1555 года. Его 60-тысячная конная армия вновь двинулась на Тулу, однако в 150 километрах от нее, у деревни Судбищи, путь ей преградил полк поместного дворянства во главе с воеводой И.В. Шереметевым, который был послан царем в поход к Перекопу во главе 13-тысячной рати.
Шереметев разминулся с ханом. Узнав о движении вражеской конницы к Туле, воевода оставил 4 тысячи ратников охранять обоз, а сам с 9 тысячами конников стал преследовать врага. Двухдневная битва состоялась у деревни Судбищи. Полку раненого Шереметева пришлось держать круговую оборону в балке (овраге). Хан, узнав о подходе новых сил русских, ночью снялся с лагеря и ушел в степь.
Царь Иван Грозный решил предупредить новый вражеский набег. Весной 1556 года в низовья Днепра был послан отряд служилых людей во главе с воеводой дьяком М.И. Ржевским. Его войско на судах спустилось по Днепру и взяло у Очакова «крепостной острог», который был разрушен.
У турецкой днепровской крепости Ислам-Кермень русские ратники и украинские казаки шесть дней бились с конным войском крымских татар. Сражение закончилось тем, что крымчаки лишились отбитых у них конских табунов. Это было первое появление московской рати в низовьях Днепра.
Девлет-Гирей не оставлял своих помыслов относительно «поживы» за счет Московского царства. Летом 1569 года он со своей конницей стал союзником султанского полководца Касим-паши в походе на Астрахань. Поводом для похода стало то, что Астраханское ханство вошло в состав Русского государства.
Астраханский поход турок (20 тысяч) и крымских татар (50 тысяч) через южные задонские степи закончился полной неудачей. Подойдя к Астрахани, которую защищал небольшой русский гарнизон под начальством воеводы Карпова, османы не решились штурмовать крепость.
Султанская армия, простояв под Астраханью всего десять дней, начала отступление на Азов через степи Северного Кавказа. От болезней, голода и безводья, частых нападений закубанских черкесов османы потеряли до 70 процентов своего первоначального числа. До Азовской крепости дошло всего 16 тысяч человек.
Астраханская неудача сильно пошатнула ханское достоинство Девлет-Гирея. Тогда Девлет-Гирей решился утвердить свое властное положение среди подданных удачным набегом на русские пределы. Ему удалось осуществить задуманное с лихвой: набег конной армии крымского хана на Москву в 1571 году оказался на редкость удачен: город был сожжен. Такого страшного набега степняков Русь уже давно не знала.
В тот год в набег хан повел (по разным источникам) 100-120-тысячное конное войско, с огромной массой верховых лошадей и обозных верблюдов. Он знал, что южные рубежи Московского царства защищены слабо: шла Ливонская война, и основные силы русских находились далеко от берегов рек Оки и Угры.
Весной 1571 года «берега» занимала 50-тысячная рать воеводы И.В. Шереметева, которая отдельными полками и заставами занимала «перелазы» через Оку и Угру. Царь Иван Грозный, получив известие о начавшемся набеге, с отрядом опричников («опричным войском») подошел к Оке и занял позицию у Серпухова.
Хану удалось перехитрить противника: он двинулся по так называемому Свиному шляху, в стороне от позиций московского войска, и беспрепятственно «перелез» через Угру, оказавшись в тылу у полков воеводы Шереметева, защищавших берега Оки.
Такой вражеский маневр привел к «шаткости» в полках воеводы. Царь Иван Грозный со своим опричным войском оказался отрезанным от крепости Серпухов и отошел к Бронницам, и дальше – к Александровской слободе, имевшей крепостную ограду. Затем он «отъехал» в Кирилло-Белозерский монастырь.
Царские воеводы отступили от Оки к Москве. 23 мая они заняли оборонительные позиции в столичных предместьях. Вражеский удар ожидался по линии окраинной улицы Большая Ордынка. Здесь были поставлены две большие пушки, поразившие иностранцев своими размерами – «Кашпирева пушка» (вес – 19,3 тонны) и «Павлин» (вес – 16, 32 тонны).
Путь ханской коннице к Москве был открыт. 24 мая Девлет-Гирей подошел к городу, но штурмовать его не решился. Попытка прорваться к Московскому Кремлю по Большой Ордынке успеха не имела. Стоявший здесь большой полк воеводы князя Ивана Бельского отразил удар ханской конницы. Уличные бои не предвещали ничего хорошего незваным гостям из Крыма.
Крымчаки «разошлись» по окрестностям и пригородам Москвы и занялись привычным грабежом и «сбором» полоняников. Девлет-Гирей, среди прочего, приказал сжечь все хлеба, которые стояли еще не обмолоченными.
Столичные слободы были преданы огню в тот же день 24 мая. То есть, не сумев с налета взять огромный деревянный город, хан решил сжечь русскую столицу, используя для такого «зла» сильный ветер и сухую погоду. Москва выгорела за день полностью. От пожара уцелел только Московский Кремль благодаря своим не деревянным стенам. Но в нем взорвались погреба с «огненным зельем», то есть с порохом. От взрывов погибло много людей, а в двух местах обрушилась каменная крепостная стена. В огненном смерче погибли многие десятки тысяч горожан и ратников. Современники свидетельствовали, что Москву-реку в день 24 мая запрудили трупы людей, которые рискованно пытались найти в ней спасение от всепоглощающего огня.
Девлет-Гирей со своим войском, обременным военной добычей, ушел от горящей Москвы в тот же день 24 мая. Он получил известие, что к городу спешат от ливонской границы русские войска.
На обратном пути Девлет-Гирей разорил Рязанскую землю, превратив ее во многих местах в обезлюдевшую пустошь. Южнее Оки крымчаки разграбили 36 городов. Есть в истории сведения, что в набеге 1571 года Девлет-Гирей увел с собой в Крым, то есть в рабство, около 150 тысяч полона, по другим сведения – до 100 тысяч. Подавляющую их часть продали туркам.
В следующем году крымско-турецкое войско в 120 тысяч человек опять двинулось на Москву. Однако путь ему преградила 60-тысячная русская рать под командованием уже прославившего себя полководца воеводы Михаила Воротынского. Стороны сошлись в многодневной битве у села Молоди, в 60 километрах от Москвы (между Подольском и Столбовой).
Хан со своим войском сумел обойти вставшую на его пути полевую крепостицу русских («гуляй-город») и устремился было к Москве. Тогда воевода Воротынский снял полки с «берега» Оки и поспешил в преследование неприятеля. Вперед был послан полк конных ратников под командованием князя-воеводы Дмитрия Хворостинина. Он и настиг у села Молоди врага, смело атаковав ханскую конницу.
Подошедшие главные силы воеводы Воротынского преградили крымчакам и туркам путь к отступлению от Москвы. В состоявшейся битве войско Девлет-Гирея было разбито и бежало. По некоторым данным, хан Чингизид из своего 120-тысячного войска, уходившего в повторный набег на Москву, привел обратно в Крым всего 20 тысяч деморализованных воинов.
После этого страшного поражения Крымское ханство долгое время не могло восстановить свою военную силу. Чингизид умер в бесславии в 1577 году, терпя «срам от турского (султана)» и своих верноподданных, потерявших столь огромное число родных и близких.
