Мятеж броненосца князь потемкин таврический. Восстание на броненосце "Потёмкин" - leg10ner

Восстание на броненосце "Потёмкин"

"...Броненосец "Потемкин" остался непобежденной территорией революции и, какова бы ни была его судьба, перед нами налицо несомненный и знаменательнейший факт: попытка образования ядра революционной армии", - так охарактеризовал В. И. Ленин революционное восстание на эскадренном броненосце Черноморского флота "Князь Потемкин-Таврический" в июне 1905 года.

10 октября 1898 года на стапеле Николаевского адмиралтейства в городе Николаеве был торжественно заложен броненосец, ставший сильнейшим в Черноморском флоте. Его создание ознаменовало собой завершение перехода от традиционных для XIX столетия технических решений к целому ряду новшеств, более характерных для века будущего. Разработку проекта, а впоследствии и руководство строительством осуществлял корабельный инженер Севастопольского военного порта А. Э. Шотт, работавший ранее под руководством видного кораблестроителя Н. Е. Кутейникова.
Прототипом для "Потемкина" послужил построенный ранее броненосец "Три Святителя", однако проект нового корабля вобрал в себя ряд перспективных конструкторских решений, примененных при строительстве и других броненосцев. Так, его мореходные данные соответствовали ранее построенному броненосцу "Пересвет".

эскадренный броненосец “ Пересвет “

На "Потемкине" предусматривался возвышенный полубак, что позволяло уменьшить заливаемость носовой части корабля при волнении и поднять до 7.6 метра над поверхностью воды ось носовых орудий главного калибра. К тому же впервые было использовано централизованное управление артиллерийским огнем, которое осуществлялось из центрального поста, расположенного в боевой рубке.
Броненосец стал первым кораблем с котлами новой конструкции - вместо огнетрубных были установлены водотрубные, предназначенные для жидкого топлива. Чтобы усилить артиллерийское вооружение по сравнению с кораблем-прототипом, на "Потемкине" применили более совершенную броню с повышенной сопротивляемостью и за счет этого добились уменьшения ее толщины, а следовательно и массы. Первым на Черноморском флоте этот броненосец оснастили кранами для подъема шлюпок и катеров.
В сентябре 1900 года в торжественной обстановке эскадренный броненосец "Князь Потемкин-Таврический" был спущен на воду, а летом 1902 года переведен в Севастополь - для достройки и вооружения. Первоначальный срок ввода в строй был сорван из-за большого пожара, вспыхнувшего в котельном отделении. Урон, причиненный огнем, оказался значительным. Особенно пострадали котлы. Пришлось заменить их другими, рассчитанными уже под твердое топливо. В том же, 1902 году во время испытаний артиллерии главного калибра обнаружились раковины в броне башен. Пришлось заменять их новыми, которые изготовили лишь к концу 1904 года. Все это в итоге чуть ли не на два года задержало ввод корабля в строй.

По тактико-техническим характеристикам эскадренный броненосец "Князь Потемкин-Таврический" был мощнейшим в своем классе кораблем Российского военного флота. Кстати, по вооружению он превосходил близкий ему по типу эскадренный броненосец "Ретвизан", строившийся в Америке для русского флота, а также английские броненосцы типа "Куин" значительно большего водоизмещения. "Потемкин", правда, уступал им в скорости полного хода, но русское военно-морское командование считало 16 узлов вполне достаточной скоростью для броненосцев Черноморского флота.
Проектное водоизмещение "Потемкина" составляло 12,480 тонн, фактическое - 12,900 тонн. Длина корпуса - 113.2 метра, ширина - 22.2 метра и осадка - 8,4 метра. "Сердцем" энергетической установки являлись три группы паровых котлов, причем две из них (14 котлов) работали на жидком топливе, и одна, установленная взамен испорченных пожаром и состоящая из 8 котлов, - на угле. Их паропроизводительности было достаточно для привода двух вертикальных паровых машин тройного расширения суммарной мощностью 10,600 л.с. Скорость полного хода корабля составляла 16.7 узла. Гребные валы располагались симметрично, побортно и были оснащены винтами диаметром 4.2 метра каждый, допускавшими частоту вращения до 83 оборотов в минуту. Полный запас топлива составлял 950 тонн, усиленный - 1,100 тонн, причем 340 тонн приходилось на уголь, остальное - нефтяное топливо. Корабельные запасы воды рассчитывались на 14-суточное автономное плавание, а запасы провизии - на 60 суток. Дальность плавания составляла 3,600 миль при следовании экономическим десятиузловым ходом. В носовой части корпус корабля имел таран, располагавшийся ниже конструктивной ватерлинии. По бортам, в подводной части корпуса, устанавливались бортовые скуловые кили - пассивные успокоители качки. Основные отсеки корабля отделялись друг от друга водонепроницаемыми переборками. Такими были подбашенные отсеки и котельные, а также машинные отделения.
Защита корабля проектировалась с учетом воздействия артиллерийского, минного и торпедного оружия противника. Для этого на нем предусмотрели броневую защиту жизненно важных объектов, включающую вертикальное наружное противоснарядное бронирование бортов и надстроек, и горизонтальное - броневую палубу со скосами из только что освоенной Ижорским заводом новой экстрамягкой никелевой стали, впервые примененной на крейсере "Диана". Бронировались также артиллерийские установки, шахты, боевые рубки. Предусматривалась и конструктивная подводная защита от мин и торпед.
Эскадренный броненосец обладал достаточно мощной по тому времени артиллерией: орудиями главного, среднего (противоминного) и малого калибров, установленными по всей длине корабля на полубаке, главной палубе, в носовых и кормовых срезах, а также на боевом марсе фок-мачты. Пулемет находился на специальной платформе грот-мачты.
Главный калибр был представлен четырмя 305-мм орудиями со стволами длиной 40 калибров, установленными в двух башнях - носовой и кормовой.

Носовая располагалась на полубаке, перед средней надстройкой, а кормовая - позади надстройки на главной палубе. Масса одного такого орудия составляла 43 тонны. Скорострельность - 0.75 выстрела в минуту, начальная скорость снаряда - 792.5 м/с, масса снаряда - 331.7 килограмма. Предельный угол возвышения орудий составлял 15 градусов. Заряжали их с помощью электромеханизмов - в мирных условиях практически за две минуты, а в соответствии с контрактными требованиями это время должно было составлять 1.25-1.5 минуты. Боекомплект одного орудия главного калибра состоял из 60 305-мм снарядов: 18 бронебойных, 18 фугасных, 4 сегментных, 18 чугунных и 2 картечных.
В артиллерию среднего калибра входили 152-мм орудия: причем 4 из них размещались на верхней палубе и 12 - на главной. Для защиты обслуживающей прислуги орудия размещались в бронированных казематах. По углам средней надстройки для установки 152-мм орудий были сделаны специальные выгородки с выходами из шахт элеваторов подачи боеприпасов. Ниже, на главной палубе, под надстройкой и до носовой башни главного калибра ставились только 152-мм орудия.
Несколько слов о 152-мм и 75-мм орудиях. Первые имели ствол длиной 45 калибров и массу 5 тонн. Скорострельность 152-мм орудий составляла 3 выстрела в минуту, начальная скорость снаряда - 792 м/с. Параметры вторых следующие: длина ствола 29.5 калибра, масса - 0.9 тонны, скорострельность - 4-6 выстрелов в минуту, начальная скорость снаряда - 823 м/с. Боекомплект в расчете на один ствол составлял: для 152-мм орудий - 180 снарядов (47 бронебойных, 47 фугасных, 31 сегментный, 47 чугунных и 8 картечных), для 75-мм - 300 снарядов (125 бронебойных, 50 сегментных и 125 картечных). Оба типа орудий являлись артиллерийскими системами патронного заряжания. Масса 152-мм снаряда - 41.3 килограмма, а 75-мм - 4.9 килограмма.
Помимо этого, на корабле было четыре 47-мм пушки Гочкиса на боевом марсе фок-мачты, две 37-мм пушки Гочкиса, две десантные пушки Барановского и пулемет. Таким образом, полное вооружение эскадренного броненосца "Князь Потемкин-Таврический" состояло из четырех 305-мм, шестнадцати 152-мм, четырнадцати 74-мм орудий, а также из четырех 47-мм, двух 37-мм пушек и пулемета. Помимо этого, корабль имел пять торпедных аппаратов, установленных ниже ватерлинии.
Броневая защита в районе ватерлинии состояла из листов толщиной 229 мм в средней части (между башнями главного калибра) и 203 мм в районе самих башен. Бронирование казематов артиллерии среднего калибра достигало 127 мм (бортовое, между палубой полубака и главной). Подбашенные отделения артиллерии главного калибра и внутренние помещения корабля, находившиеся под надстройкой между башнями, защищались бортовой 152 мм броней, а также носовой и кормовой броневыми 178 мм переборками, располагавшимися под углом к диаметральной плоскости корпуса. Артиллерийские башенные установки имели вертикальное 254 мм бронирование и горизонтальное (крыша) толщиной 51 мм. 75-мм орудия, установленные в носу корабля и на срезах полубака (побортно по одному), а также в корме ниже главной палубы, броневой защиты не имели.
К формированию команды броненосца приступили практически одновременно с его закладкой. Для этого был создан 36-й флотский экипаж, в котором готовили корабельных специалистов различного профиля - артиллеристов, машинистов, минеров. При вступлении броненосца в строй в мае 1905 года экипаж состоял из 731 человека, в том числе 26 офицеров. Вывод: Его создание ознаменовало собой завершение перехода от традиционных для XIX столетия технических решений к целому ряду новшеств, более характерных для века будущего. Броненосец стал первым кораблем с котлами новой конструкции, этот броненосец оснастили кранами для подъема шлюпок и катеров. По тактико-техническим характеристикам эскадренный броненосец "Князь Потемкин-Таврический" был мощнейшим в своем классе кораблем Российского военного флота.

Человеческое достоинство матроса всячески унижалось. Главный командир Черноморского флота адмирал Чухнин запретил матросам «под страхом заключения в тюрьму» ходить по центральным бульварам и улицам Севастополя.

Григорий Павлович Чухнин

В общественных местах матросы не имели права сидеть в присутствии офицера. Поэтому они фактически лишались возможности посещать театры и публичные библиотеки. Рабочий день матросов начинался в пять часов утра и длился до вечера. Очень часто в виде наказания или под предлогом срочных работ матросов лишали двухчасового послеобеденного отдыха. На содержание каждого матроса казна отпускала 24 копейки в день. Но и из этой ничтожной суммы добрая половина попадала в руки офицеров, наживавших состояния, экономя на матросских «харчах». Командир броненосца «Потёмкин» выстроил себе три дома в Севастополе, в то время как команда питалась гнилым мясом.
14 июня 1905 года на новейшем корабле русского Императорского флота эскадренном броненосце «Князь Потёмкин - Таврический» вспыхнул мятеж.

Со времён декабристов в вооружённых силах страны ещё не было такого прямого выступления против самодержавного режима. Поднявшаяся с восстанием «Потёмкина» и практически захлестнувшая всю страну грозная волна рабочих стачек и крестьянских волнений грозила снести уже трещавшее здание царизма.
В.И. Ленин считал, что команда броненосца «Потёмкин» показала образцы пролетарского геройства и народного энтузиазма и что историческое значение героического выступления потёмкинцев заключается в том, что впервые была сделана «попытка образования ядра революционной армии».

Шёл 1905 год... Начиная с январского «кровавого воскресения», Революция вела свой счёт времени. Идейное влияние большевиков сказывалось на всех выступлениях пролетариата, а забастовки принимали ярко политический характер. Собравшийся в Лондоне 25 апреля III съезд РСДРП принял решение о подготовке вооружённого восстания. В мае революционные волны докатились до Одессы.

Испуганные нарастающим движением рабочих власти громили революционную организацию. В тюрьму были брошены около семидесяти большевиков Дальницкого заводского района Одессы. Начатое Пересыпским фабрично-заводским районом в Одессе разрослось широкое забастовочное движение. А на рейде уже бросил якорь восставший броненосец «Князь Потёмкин-Таврический» - мощная крепость революции.

Слово «матрос» тесно связано со всей историей русских революций. Поднявшись плечом к плечу с передовыми рабочими, матросы военного флота боролись против царя, помещиков и капиталистов. Неудачи и жестокие наказания не могли сломить их решимость.

Морской военный флот нуждался в рабочих специалистах высокой квалификации. Так пришли в Черноморский флот опытные механики и слесари - будущие организаторы революционного движения на флоте. В морских школах они получили специальное образование, выходили в звании квартирмейстеров, что, однако, не спасало их от произвола и грубости начальства. Для службы в менее сложных специальностях царское правительство набирало матросов среди самой грамотной крестьянской молодежи. Так пришел на флот Григорий Вакуленчук.

Григорий Никитович Вакуленчук

А офицерский состав комплектовался почти исключительно из дворян, которые приносили на флот непримиримую классовую ненависть к рабочим и крестьянам. Каждый матрос был для них прежде всего «мужик», «хам», которого надо превратить в покорного раба. Служба на флоте длилась семь лет.

раздача винной порции перед обедом

За один только 1904 год за проступки, не связанные с политической агитацией (самовольные отлучки, неповиновение, нерадение к службе), были подвергнуты разным «взысканиям» (арест, телесные наказания, заковывание в кандалы) 1145 человек, то есть 13 процентов списочного состава матросов Черноморского флота.
Тухлое мясо было предметом постоянных жалоб матросов; из-за него неоднократно происходили столкновения с начальством.

Социал-демократическое движение начало захватывать суда и экипажи Черноморского флота. Революционную пропаганду вели матросы-революционеры, имевшие богатый опыт партийной подпольной работы, готовые в любую минуту отдать жизнь за дело рабочего класса. Но им не хватало необходимого для революционных руководителей политического кругозора.

Выходцы из самой гущи народной, деятели «Матросской Централки» решительно боролись с проявлениями слепого бунтарства, занимались подготовкой вооружённого восстания матросов.

Восстание предполагалось начать на Тендре - пустынном острове на Чёрном море, между Одессой и Севастополем, где обычно стоял флот во время летней учебы.

Разработав план восстания, «Централка» решила поставить его на обсуждение социал-демократических кружков всех кораблей. Собрание состоялось 10 июня 1905 года за Малаховым курганом под охраной патрулей, расставленных по всему пути следования матросов.

Планом «Централки» предполагалось в заранее установленный час на нескольких кораблях арестовать офицеров и выстрелом из орудия сообщить остальным кораблям о начале восстания. Там подготовленные надёжные матросы захватили бы командирские рубки и батарейные палубы. Особые караулы должны были стать на охрану пороховых камер, спасательных клапанов и клапанов затопления, чтобы помешать офицерам взорвать или затопить корабли во время восстания.
Начать должна была «Красная Катя» (броненосец «Екатерина II»).

броненосец “ Екатерина II “

Там была самая мощная партийная организация, которую возглавлял матрос-большевик Александр Петров. Но за две недели до восстания его перевели на военно-учебное судно «Прут». «Потёмкин» же - новый броненосец, спущенный на воду в 1905 году, не входил в планы «Централки». В его недавно сформированной команде большевиков было мало, и они не могли поручиться за команду своего корабля.

В ночь с 10 на 11 июня группа матросов «Потёмкина» прислала в «Централку» запрос от имени команды броненосца с предложением первыми начать восстание.

В ночь на 14 июня к стоящему у Тендры «Потёмкину» подошел миноносец №267, который привёз из Одессы провизию - мясо, хлеб, крупу, картошку, овощи.

миноносец № 267 “ Измаил “

Мясо сильно пахло. Матросы миноносца сообщили, что в Одессе порт бастует, в городе баррикады.
Матюшенко агитировал за то, чтобы команда выбросила за борт протухшее мясо и предъявила начальству требование об улучшении пищи.

Афанасий Николаевич Матюшенко

Он хорошо понимал, что в накалившейся и нервной обстановке «Потёмкина» это приведет к немедленному восстанию. Вакуленчук требовал выдержки - подождать эскадру...

Днём боцман доложил начальству: команда недовольна, волнуется. Офицеры естественное возмущение восприняли как бунт. Признать мясо негодным - значило, по их мнению, потерять престиж. Судовой врач Смирнов исследовал мясо и признал его вполне съедобным.

Сергей Егорович Смирнов

Командир корабля капитан I-го ранга Е.Н. Голиков дал распоряжение кокам готовить из этого мяса борщ.

Евгений Николаевич Голиков

Стой! - крикнул он начавшей расходиться команде. - Боцман, караул наверх! Потом обратился к команде: - Кто хочет есть борщ, - переходи направо.

Караул уже стоял с заряженными винтовками. Вакуленчук первым перешёл направо. За ним последовали организованные матросы.
Подобная развязка не входила в планы командиров.

Старший офицер Гиляровский стоял на готовом взорваться пороховом погребе.

Иппатий Иванович Гиляровский

Стой! - заорал он, преградив путь нескольким десяткам матросов. - Эти не хотят есть борщ...

В этот момент старший офицер отдал приказ принести брезент с 16-весельного баркаса. Команда расценила этот приказ таким образом, что старший офицер решил расстрелять «зачинщиков», используя, по существовавшему на флоте обычаю, для этого брезент.

схема восстания

Среди матросов раздался призыв: «Братцы, что они делают с нашими товарищами? Забирай винтовки и патроны! Бей их, хамов! Довольно быть рабами!» Матросы, с криками «Ура!» , бросились в батарейное помещение, взламывая пирамиды с винтовками и ящики с патронами. Начался настоящий бунт. На палубе юта осталось не более семидесяти матросов (1/10 часть команды), все остальные укрылись в батарейном помещении, которое являлось смежным с открытой палубой юта и перекрывающим выходы из неё, и вооружались хранящимся там оружием.

Вакуленчук до последнего момента стоял на страже решений «Централки». Но предать товарищей - значило подорвать веру в самую возможность восстания, и он бросил клич:
- Ребята, хватай винтовки!

Мгновенно исчез строгий порядок военного корабля. С батарей неслись победные крики: «Долой самодержавие!», «Ура! Бей драконов!» На орудийных башнях появились вооруженные матросы. Где-то начали стрелять. На шканцах столпились бледные и растерявшиеся офицеры.
Вакуленчук стремительным рывком метнулся к Гиляровскому, схватил за ствол винтовку, вырывая её из рук офицера. Но во время борьбы был застрелен.

Ещё мгновение - и матросы начнут массово покидать корабль, а броненосец окажется в руках кучки контрреволюционеров. Восставшие поняли грозившую опасность. Они бросились в гущу матросов и убедили их не поддаваться панике. На сторону восставших перешла строевая рота.

Командир стоявшего рядом с «Потёмкиным» миноносца №267 лейтенант Клодт пытался сняться с якоря, но с кормы сигнальщик просемафорил: «Команда миноносца присоединяется к восстанию, офицеры арестованы, присылайте за ними караул»...
Во второй день восстания моряки самоотверженно боролись за торжество начатого дела - решили идти в Одессу, где народ уже сражался на баррикадах. Как только все офицеры были арестованы, матросы социал-демократы разъяснили неподготовленной части команды цели восстания, заставили их уверовать в победу убедительным доводом: когда начальство вышлет эскадру на усмирение «Потёмкина», она присоединится к восстанию.

Кулик, Денисенко и Вакуленчук составляли социал-демократическое ядро на «Потёмкине». Вакуленчук погиб, Денисенко был занят в машинном отделении. Кулик как рядовой член партии, беззаветно и неустанно выполняя свой партийный долг, оказывал немалое влияние на ход событий. По настоянию Кулика было созвано общее собрание команды. Он предложил избрать комиссию - орган верховной власти на корабле.

Команда «Потёмкина» состояла из 763 матросов. В комиссию были избраны 30 матросов, а офицеру Алексееву и боцману Мурзаку вручили исполнительную власть. Первого назначили командиром корабля, второго - старшим офицером. Так революционные матросы создали новую форму власти - комиссию, своего рода корабельный совет матросских депутатов.

Однако Алексеев, приняв назначение, испугался и решил заслужить прощение предательством. Так у сердца восстания сами восставшие поставили врага. Он под предлогом болезни целыми днями валялся в офицерской кают-компании, не отдавал никаких распоряжений, не принимал докладов. Но в критические минуты, имея возможность нанести предательский удар в спину восстания, Алексеев проявлял кипучую деятельность, брал в свои руки управление кораблём.

Комиссия приняла решение вынести тело Вакуленчука на берег и одновременно разъяснить населению причины и цели восстания. Составили два воззвания: одно - к населению Одессы, другое - к казакам. Позднее было написано обращение к французскому консулу. У палатки, в которой лежало тело Вакуленчука, собрались тысячи портовых рабочих. Кто-то выставил у изголовья Вакуленчука большую чашу. Народ бросал в неё деньги на памятник убитому герою.

Громкое «ура» неслось навстречу потёмкинским катерам и шлюпкам. Незабываемую картину представлял в эти часы Одесский порт. Тысячи людей заполнили эстакады и огромную набережную. По гигантской лестнице спускались неисчислимые толпы манифестантов. Одесский пролетариат совершал паломничество к революционному кораблю. Плыли целыми семьями: отцы гребли, а матери держали на руках детей. Все везли матросам гостинцы, приобретённые на последние гроши. Освещенные яркими лучами южного солнца, на фоне морской синевы все эти радостные, возбуждённые толпы создавали впечатление какого-то величественного революционного праздника.

Как только пришло известие о восстании «Потёмкина», В.И. Ленин созвал Центральный Комитет, который постановил командировать на броненосец в качестве уполномоченного ЦК товарища Васильева-Южина, находившегося в Женеве.

В это время в одесском порту ораторы, сменяя друг друга, звали народ на бой с царизмом. Рабочие проявляли в этот день величайшую организованность: поставили пикеты у спиртных складов, зорко следили за провокаторами. Но одесский градоначальник фон Нейдгарт задался целью превратить одесское восстание в погром, мобилизовав для этого всех охранников, шпиков и дворников.

Дмитрий Борисович фон Нейдгарт

Они выкатывали бочки с вином и ящики с водкой и кричали на улицах и перекрестках, что власти решили раздать беднякам несметные сокровища, хранящиеся в порту. А войска тем временем занимали все вышки над портом, выстраивались на Николаевском бульваре, на Строгановском и Сабанеевском мостах, над Пересыпью и Таможенной площадью, закрывая плотным кольцом все выходы из порта.

войска на Соборной площади Одессы

Люди оказались в ловушке; где-то вспыхнул огонь. Пожар разгорался. К десяти часам вечера весь порт был в огне.

Толпы, находившиеся в порту, очутились в западне, а войска стреляли прямой наводкой. Потёмкинцы осознали, что, имея силу, способную раздавить и уничтожить палачей народа, промедлили, бездействовали, не захватили город и не вооружили рабочих, позволили властям безнаказанно творить своё чудовищное дело.

В то же время солдат одесского таможенного батальона, рискуя жизнью, пробрался через пожарище и зону ружейного огня, чтобы сообщить о готовности батальона присоединиться к потёмкинцам. С подобным заявлением прибыли делегаты от двух пехотных полков - Измайловского и Дунайского. В первый день пребывания «Потёмкина» в Одессе все пехотные части гарнизона готовы были примкнуть к восставшим. Но пока командир броненосца медлил, власти накапливали силы.

В своем дневнике Николай II назвал известие о восстании «Потёмкина» «ошеломляющим». «Офицеров крепко наказать, с мятежниками-матросами расправиться беспощадно», - так гласил царский приказ. Против «Потёмкина» были мобилизованы почти все наличные силы Черноморского флота.

«Только бы пришла эскадра...» Что бы ни делалось на корабле, какие бы вопросы ни обсуждались, всё кончалось этими словами.

Матросы открыто демонстрировали «Потёмкину» своё сочувствие. Но у самого порога восстания они не знали как начать. У них не было руководителя, и была упущена неповторимая возможность победы. А очередное промедление на «Потёмкине» позволило удрать адмиралам, спасавшим свои корабли от угрозы революции.

Ещё вечером 16 (29) июня 1905 года радисты «Потёмкина» перехватили радиограмму, переданную Ф. Ф. Вишневецким «„Потёмкин“ стоит на внешнем рейде Одессы» . Восставшие поняли, что силы Черноморского флота направляются на них и им известно местоположение восставшего корабля. На «Потёмкине» начали готовиться к бою. Раненые и больные матросы были перевезены на судно «Веха». «Судовая комиссия» — орган, избранный командой броненосца для руководства действиями экипажа — судя по дальнейшим событиям, выбрала следующую тактику действий на случай встречи с эскадрой: первыми огня не открывать, начать бой только в случае явно враждебных действий со стороны эскадры. Члены комиссии считали, что матросы эскадры первыми не откроют стрельбу по «Потёмкину», а если «Потёмкин» первым начнёт стрельбу по эскадре, то вот тогда матросы эскадры и будут иметь все основания ответить броненосцу тем же. Если ход начавшегося боя будет неблагоприятным для «Потёмкина» — уничтожить корабль и погибнуть вместе с ним.

Прапорщик Д. П. Алексеев , выбранный экипажем командиром броненосца, отказался командовать кораблем. Он сказался больным, но члены судовой комиссии заставили его идти в боевую рубку, возможно, надеясь, что в случае начала боя он будет вынужден воспользоваться своими знаниями офицера и помочь восставшим хотя бы ради спасения собственной жизни.

В 4 часа утра 17 (30) июня 1905 года эскадра Ф. Ф. Вишневецкого снялась с Тендровской косы на Одессу. Броненосец «Потёмкин» всю ночь простоял с разведёнными парами и подобранным якорем, готовый к походу и бою. Как только рассвело, партия матросов с «Потёмкина» вышла из Одессы на разведку на захваченном в порту Одесса ледоколе «Смелый». Ледокол действительно встретился с кораблями эскадры Ф. Ф. Вишневецкого, отклонились от встречи с ней, но неожиданно наткнулся на эскадру А. Х. Кригера. Получив приказ остановиться для досмотра судна, капитан ледокола увеличил ход и начал уходить в море. За «Смелым» была организована погоня силами одного из миноносцев, но так как новенький ледокол имел скорость 20 узлов, а миноносец — только 17, то «Смелому» удалось уйти от погони. Командир миноносца решил не открывать огонь по ледоколу, так как посчитал, что его капитан уходит от эскадры, полагая, что её корабли также захвачены мятежниками.

8—9 часов утра. Встреча «Потёмкина» и эскадры Вишневецкого

В 8 часов 10 минут утра восставшие с «Потёмкина» обнаружили приближающуюся к Одессе 16-узловым ходом эскадру Ф. Ф. Вишневецкого и получили посланную им радиограмму: «Черноморцы, удручены вашим поступком. Кончайте скандал. Смиритесь. Повинную голову меч не сечёт. Объясните, чего вы хотите. Адмирал Вишневецкий» . На «Потёмкине» сыграли боевую тревогу. В 8 часов 38 минут на флагманском корабле Ф. Ф. Вишневецкого «Три святителя» был получен ответ «Потёмкина»: «Убедительно вас просим как своего начальника, пришлите к нам дать ответ от всей команды. К. П.» — надо полагать, что попытка добиться личной встречи восставших с матросами эскадры объяснялась желанием разагитировать матросов эскадры и поднять их на восстание.

броненосец “ Три Святителя “

В 8 часов 40 минут «Потёмкин» снялся с якоря и пошёл навстречу к эскадре. На флагманском корабле эскадры была сыграна боевая тревога, после чего эскадра повернула на 90° влево, увеличила ход и стала уходить от «Потёмкина» в открытое море. В 8 часов 58 минут «Потёмкин» прекратил преследование и начал возвращаться на одесский рейд.

9—12 часов. Эскадры Вишневецкого и Кригера встретились и объединились

В 9 ¾ часов утра эскадра А. Х. Кригера, приближавшаяся к Одессе, обнаружила уходящую от Одессы эскадру Ф. Ф. Вишневецкого. В 10 ½ часов утра обе эскадры объединились и на борту флагмана адмирала А. Х. Кригера состоялось совещание адмиралов, на котором решались тактические вопросы встречи с восставшим броненосцем. В 10 часов 50 минут с борта броненосца «Три святителя» в адрес «Потёмкина» была послана радиограмма: «В доказательство вашей искренности пришлите уполномоченных от команды на „Три святителя“ для мирных переговоров, ручаюсь за их безопасность. Мы идём в Одессу. Адмирал Вишневецкий» и обе эскадры взяли курс на Одессу, перестроившись в строй двойного фронта: в первой линии шли все броненосцы, во второй линии — крейсер и миноносцы. На флагманах объединённой эскадры орудия зарядили боевыми снарядами. Позднее офицеры с других кораблей, участвовавших в «бою», вспоминали, что «…после пробития боевой тревоги люди неохотно и вяло готовили орудия, воздушные насосы оказывались недействующими, вследствие чего нельзя было бы ни стрелять из орудий, ни выпустить мину из аппаратов» .

На «Потёмкине», приняв радиограмму Ф. Ф. Вишневецкого запросили её повторения. Ровно в полдень, после получения повторной радиограммы с «Трёх святителей», «Потёмкин», приготовившись к бою и гибели, пошёл навстречу объединённой эскадре. На броненосце была сыграна боевая тревога. Команда переоделась во всё чистое.

12—14 часов. Встреча «Потёмкина» и объединённой эскадры. Восстание на броненосце «Георгий Победоносец»

В 12 часов 20 минут «Потёмкин» и корабли эскадры сблизились настолько, что смогли обмениваться сообщениями посредством сигналов семафора . «Потёмкин» передал кораблям эскадры: «„Синоп“, „Три святителя“, „Двенадцать апостолов“ — стать на якорь. Стопорить машину» . Потёмкин шёл на эскадру. Его орудия главного калибра были наведены на броненосцы «Двенадцать апостолов» и «Ростислав», орудия правого борта — на броненосец «Три святителя». Между тем с «Ростислава» передали по семафору на «Три святителя»: «На „Потёмкине“ имеют боевые мины Уайтхеда » . В 12 часов 40 минут с «Потёмкина» вновь повторили приказ семафором, чтобы броненосцы эскадры остановили машины.

броненосец “ Ростислав “

Направив «Потёмкин» прямо на броненосец «Три святителя» восставшие вынудили последний изменить курс для избежания столкновения с «Потёмкиным» и нарушить строй фронта. В 12 часов 50 минут «Потёмкин», с поднятыми сигналами «эскадре стать на якорь» прорезал строй эскадры, при этом команда броненосца «Георгий Победоносец» покинула места несения боевой службы, собралась на открытых палубах своего корабля и приветствовала восставших возгласами «ура!»

Черноморская эскадра

В 13 часов, развернувшись на 180°, «Потёмкин» вновь прорезал фронт эскадры, которая так же развернулась на обратный курс. В это время на «Георгии Победоносце» уже полным ходом шло восстание команды против своих офицеров. Несмотря на увещевания командира броненосца и старшего офицера, матросы корабля, вооружённые чем попало (лопатами, комендорскими крюками, наконечниками от пожарных шлангов и тому подобным) с криками «Ура!», «Хотим к Потёмкину!» , «Что нам государь, нам нужна воля, долой офицеров!» поднялись на капитанский мостик и под угрозой «выбросить всех офицеров за борт» потребовали от командира покинуть строй эскадры и следовать за «Потёмкиным». Под конец были взломаны пирамиды с винтовками и матросы вооружились. Были захвачены патроны и команда расставила вооружённых часовых возле всех выходов корабля. Команда отстранила офицеров от управления кораблём и остановила броненосец.

В 13 часов 10 минут адмирал А. Х. Кригер семафором запросил «Георгий Победоносец»: «Почему люди наверху на палубе а не на своих местах по боевой тревоге?» . С «Георгия» ответили: «Команда бунтует, желая сбросить офицеров за борт. Команда требует присоединения к „Потёмкину“» . А. Х. Кригер дал приказ эскадре увеличить ход и идти в Севастополь. До 13 часов 50 минут между флагманским броненосцем А. Х. Кригера «Ростислав» и восставшим «Георгием Победоносцем» ещё продолжался обмен взаимными приказаниями, но видя, что прекратить восстание на «Георгии» не удаётся, А. Х. Кригер примерно в 14 часов увёл оставшиеся корабли эскадры на Тендровскую косу. В 14 часов 10 минут восставшие броненосцы «Князь Потёмкин-Таврический» и «Георгий Победоносец» начали совместное движение на Одессу.

В это время матросы «Георгия Победоносца» радостно приветствовали красный флаг на «Потёмкине». Они ждали, что сейчас остановятся и другие броненосцы, и восстание станет всеобщим. Но пока «Георгий» семафорил «Потёмкину», эскадра скрылась за горизонтом. С ней исчезла и надежда на присоединение всего флота.

Восставшие моряки приняли воззвание: «Ко всему цивилизованному миру! Граждане всех стран и народов!.. угнетённый и порабощенный русский народ не вынес великого гнёта и завоевания деспотического самодержавия. Мы требуем созыва Всенародного Учредительного собрания на основе всеобщего, прямого, равного и тайного избирательного права. Долой самодержавие! Да здравствует Учредительное собрание!». Но флот угрожал уничтожить восставших, порты отказались снабжать «Потёмкин» водой и углём.

Не имея в достатке угля и продовольствия, корабль ушел к берегам Румынии и 25 июня 1905 года сдался в Констанце местным властям.

потёмкинцы в Констанце

Вскоре Румыния вернула судно России, а матросы остались за границей. Некоторые из них, в том числе Матюшенко, попытались вернуться на родину, где были арестованы и казнены.

А.Н. Матюшенко в Констанце

арестованные потёмкинцы

В конце сентября 1905 года царское правительство переименовало мятежный броненосец в «Пантелеймон». После февральской революции 1917 года кораблю вернули прежнее название, но вскоре присвоили имя «Борец за свободу». В мае 1918 года бывший «Потёмкин» был захвачен немецкими кайзеровскими войсками. Позднее он перешёл в руки белогвардейцев-деникинцев, а в канун прорыва Красной Армии в Крым был взорван уходившими из Севастополя англо-французскими интервентами.

памятник Г.Н. Вакуленчуку в Одессе

монумент Потёмкинцам в Одессе

памятник в Камышлове

«Дилетант» вспоминает историю бунта на броненосце «Потемкин».

10 октября 1898 года на стапеле Николаевского адмиралтейства в городе Николаеве был торжественно заложен броненосец, ставший сильнейшим в Черноморском флоте. Его создание ознаменовало собой завершение перехода от традиционных для XIX столетия технических решений к целому ряду новшеств, более характерных для века будущего. Разработку проекта, а впоследствии и руководство строительством осуществлял корабельный инженер Севастопольского военного порта А. Э. Шотт, работавший ранее под руководством видного кораблестроителя Н. Е. Кутейникова.

Прототипом для «Потемкина» послужил построенный ранее броненосец «Три Святителя», однако проект нового корабля вобрал в себя ряд перспективных конструкторских решений, примененных при строительстве и других броненосцев. Так, его мореходные данные соответствовали ранее построенному броненосцу «Пересвет».

На «Потемкине» предусматривался возвышенный полубак, что позволяло уменьшить заливаемость носовой части корабля при волнении и поднять до 7.6 метра над поверхностью воды ось носовых орудий главного калибра. К тому же впервые было использовано централизованное управление артиллерийским огнем, которое осуществлялось из центрального поста, расположенного в боевой рубке.

Прототипом для «Потемкина» послужил броненосец «Три Святителя»

Броненосец стал первым кораблем с котлами новой конструкции — вместо огнетрубных были установлены водотрубные, предназначенные для жидкого топлива. Чтобы усилить артиллерийское вооружение по сравнению с кораблем-прототипом, на «Потемкине» применили более совершенную броню с повышенной сопротивляемостью и за счет этого добились уменьшения ее толщины, а следовательно и массы. Первым на Черноморском флоте этот броненосец оснастили кранами для подъема шлюпок и катеров.

В сентябре 1900 года в торжественной обстановке эскадренный броненосец «Князь Потемкин-Таврический» был спущен на воду, а летом 1902 года переведен в Севастополь — для достройки и вооружения. Первоначальный срок ввода в строй был сорван из-за большого пожара, вспыхнувшего в котельном отделении. Урон, причиненный огнем, оказался значительным. Особенно пострадали котлы. Пришлось заменить их другими, рассчитанными уже под твердое топливо. В том же, 1902 году во время испытаний артиллерии главного калибра обнаружились раковины в броне башен. Пришлось заменять их новыми, которые изготовили лишь к концу 1904 года. Все это в итоге чуть ли не на два года задержало ввод корабля в строй.

По тактико-техническим характеристикам эскадренный броненосец «Князь Потемкин-Таврический» был мощнейшим в своем классе кораблем Российского военного флота. Кстати, по вооружению он превосходил близкий ему по типу эскадренный броненосец «Ретвизан», строившийся в Америке для русского флота, а также английские броненосцы типа «Куин» значительно большего водоизмещения. «Потемкин», правда, уступал им в скорости полного хода, но русское военно-морское командование считало 16 узлов вполне достаточной скоростью для броненосцев Черноморского флота.

Броненосец стал первым кораблем с котлами новой конструкции

Проектное водоизмещение «Потемкина» составляло 12,480 тонн, фактическое — 12,900 тонн. Длина корпуса — 113.2 метра, ширина — 22.2 метра и осадка — 8,4 метра. «Сердцем» энергетической установки являлись три группы паровых котлов, причем две из них (14 котлов) работали на жидком топливе, и одна, установленная взамен испорченных пожаром и состоящая из 8 котлов, — на угле. Их паропроизводительности было достаточно для привода двух вертикальных паровых машин тройного расширения суммарной мощностью 10,600 л. с. Скорость полного хода корабля составляла 16.7 узла. Гребные валы располагались симметрично, побортно и были оснащены винтами диаметром 4.2 метра каждый, допускавшими частоту вращения до 83 оборотов в минуту. Полный запас топлива составлял 950 тонн, усиленный — 1,100 тонн, причем 340 тонн приходилось на уголь, остальное — нефтяное топливо. Корабельные запасы воды рассчитывались на 14-суточное автономное плавание, а запасы провизии — на 60 суток. Дальность плавания составляла 3,600 миль при следовании экономическим десятиузловым ходом.

В носовой части корпус корабля имел таран, располагавшийся ниже конструктивной ватерлинии. По бортам, в подводной части корпуса, устанавливались бортовые скуловые кили — пассивные успокоители качки. Основные отсеки корабля отделялись друг от друга водонепроницаемыми переборками. Такими были подбашенные отсеки и котельные, а также машинные отделения.

Защита корабля проектировалась с учетом воздействия артиллерийского, минного и торпедного оружия противника. Для этого на нем предусмотрели броневую защиту жизненно важных объектов, включающую вертикальное наружное противоснарядное бронирование бортов и надстроек, и горизонтальное — броневую палубу со скосами из только что освоенной Ижорским заводом новой экстрамягкой никелевой стали, впервые примененной на крейсере «Диана». Бронировались также артиллерийские установки, шахты, боевые рубки. Предусматривалась и конструктивная подводная защита от мин и торпед.

Эскадренный броненосец обладал достаточно мощной по тому времени артиллерией: орудиями главного, среднего (противоминного) и малого калибров, установленными по всей длине корабля на полубаке, главной палубе, в носовых и кормовых срезах, а также на боевом марсе фок-мачты. Пулемет находился на специальной платформе грот-мачты.

Митинг на броненосце Князь Потемкин Таврический. Фотография. Июнь 1905 года

Главный калибр был представлен четырьмя 305-мм орудиями со стволами длиной 40 калибров, установленными в двух башнях — носовой и кормовой. Носовая располагалась на полубаке, перед средней надстройкой, а кормовая — позади надстройки на главной палубе. Масса одного такого орудия составляла 43 тонны. Скорострельность — 0.75 выстрела в минуту, начальная скорость снаряда — 792.5 м/с, масса снаряда — 331.7 килограмма. Предельный угол возвышения орудий составлял 15 градусов. Заряжали их с помощью электромеханизмов — в мирных условиях практически за две минуты, а в соответствии с контрактными требованиями это время должно было составлять 1.25−1.5 минуты. Боекомплект одного орудия главного калибра состоял из 60 305-мм снарядов: 18 бронебойных, 18 фугасных, 4 сегментных, 18 чугунных и 2 картечных.

В артиллерию среднего калибра входили 152-мм орудия: причем 4 из них размещались на верхней палубе и 12 — на главной. Для защиты обслуживающей прислуги орудия размещались в бронированных казематах. По углам средней надстройки для установки 152-мм орудий были сделаны специальные выгородки с выходами из шахт элеваторов подачи боеприпасов. Ниже, на главной палубе, под надстройкой и до носовой башни главного калибра ставились только 152-мм орудия.

Несколько слов о 152-мм и 75-мм орудиях. Первые имели ствол длиной 45 калибров и массу 5 тонн. Скорострельность 152-мм орудий составляла 3 выстрела в минуту, начальная скорость снаряда — 792 м/с. Параметры вторых следующие: длина ствола 29.5 калибра, масса — 0.9 тонны, скорострельность — 4−6 выстрелов в минуту, начальная скорость снаряда — 823 м/с. Боекомплект в расчете на один ствол составлял: для 152-мм орудий — 180 снарядов (47 бронебойных, 47 фугасных, 31 сегментный, 47 чугунных и 8 картечных), для 75-мм — 300 снарядов (125 бронебойных, 50 сегментных и 125 картечных). Оба типа орудий являлись артиллерийскими системами патронного заряжания. Масса 152-мм снаряда — 41.3 килограмма, а 75-мм — 4.9 килограмма.

Помимо этого, на корабле было четыре 47-мм пушки Гочкиса на боевом марсе фок-мачты, две 37-мм пушки Гочкиса, две десантные пушки Барановского и пулемет. Таким образом, полное вооружение эскадренного броненосца «Князь Потемкин-Таврический» состояло из четырех 305-мм, шестнадцати 152-мм, четырнадцати 74-мм орудий, а также из четырех 47-мм, двух 37-мм пушек и пулемета. Помимо этого, корабль имел пять торпедных аппаратов, установленных ниже ватерлинии.

К формированию команды приступили
одновременно с его закладкой

Броневая защита в районе ватерлинии состояла из листов толщиной 229 мм в средней части (между башнями главного калибра) и 203 мм в районе самих башен. Бронирование казематов артиллерии среднего калибра достигало 127 мм (бортовое, между палубой полубака и главной). Подбашенные отделения артиллерии главного калибра и внутренние помещения корабля, находившиеся под надстройкой между башнями, защищались бортовой 152 мм броней, а также носовой и кормовой броневыми 178 мм переборками, располагавшимися под углом к диаметральной плоскости корпуса. Артиллерийские башенные установки имели вертикальное 254 мм бронирование и горизонтальное (крыша) толщиной 51 мм. 75-мм орудия, установленные в носу корабля и на срезах полубака (побортно по одному), а также в корме ниже главной палубы, броневой защиты не имели.

К формированию команды броненосца приступили практически одновременно с его закладкой. Для этого был создан 36-й флотский экипаж, в котором готовили корабельных специалистов различного профиля — артиллеристов, машинистов, минеров. При вступлении броненосца в строй в мае 1905 года экипаж состоял из 731 человека, в том числе 26 офицеров.

Тесные связи экипажа броненосца с революционно настроенными рабочими Николаева завязались практически с момента закладки корабля. Когда же командование узнало, что среди моряков распространяется нелегальная большевистская литература, корабль перевели на достройку в Севастополь.

Именно в этот период на Черноморском флоте стали появляться социал-демократические кружки, руководство которыми осуществлял подпольный Центральный военно-морской исполнительный комитет РСДРП во главе с большевиками А. М. Петровым, И. Т. Яхновским, А. И. Гладковым и другими. В его состав входил и организатор социал-демократической группы на «Потемкине» артиллерийский унтер-офицер Г. Н. Вакуленчук. Комитет поддерживал постоянные контакты с организациями РСДРП многих городов России и принимал деятельное участие в революционных событиях.

Воззвание команд броненосца Потемкин и миноносца № 267 — Ко всему цивилизованному миру

На Черноморском флоте готовилось вооруженное восстание, причем комитет планировал осуществить его осенью 1905 года. Это выступление должно было стать составной частью всеобщего восстания в России. Но получилось так, что на «Потемкине» оно вспыхнуло раньше — 14 июня, когда броненосец проводил опробование орудий на Тендеровском рейде. Поводом к нему послужила попытка командования броненосца учинить расправу над зачинщиками выступления команды, отказавшейся от обеда из испорченного мяса. В ответ на репрессии матросы захватили винтовки и разоружили офицеров.

Вспыхнула перестрелка. Были убиты командир корабля, старший офицер и несколько наиболее ненавистных команде офицеров. Остальных офицеров арестовали.

Следует отметить, что Г. Н. Вакуленчук был против восстания только на одном корабле. Однако обстановка заставила его принять руководство выступлением матросов на себя. Но случилось так, что в самом начале восстания Вакуленчук был смертельно ранен. Во главе революционных матросов встал другой большевик — А. Н. Матюшенко.

Овладев броненосцем, моряки избрали судовую комиссию и командный состав, приняли необходимые меры по охране оружия, механизмов корабля и арестованных. К восставшим присоединилась команда миноносца N 267, находившегося тогда на Тендеровском рейде и обеспечивавшего броненосец на стрельбах. На обоих кораблях были подняты красные революционные флаги. В 14.00 14 июня 1905 года команда новейшего корабля царского флота эскадренного броненосца «Князь Потемкин-Таврический» объявила его кораблем революции.

Вечером того же дня оба корабля пришли в Одессу, где происходила всеобщая стачка рабочих. Потемкинцы и одесские рабочие организовали массовую демонстрацию и траурный митинг во время похорон Вакуленчука. После этого броненосец произвел несколько боевых выстрелов по скоплениям царских войск и полиции. И такие ограниченные, скорее даже демонстративные действия, произвели ошеломляющий эффект, но: 17 июня 1905 года на усмирение восставших была послана правительственная эскадра кораблей Черноморского флота. В ее состав вошли броненосцы «Двенадцать Апостолов», «Георгий Победоносец», «Три Святителя», а также минный крейсер «Казарский». Царь Николай II счел восстание на «Потемкине» опасным и, не желая допустить, чтобы этот корабль крейсировал в Черном море под революционным красным флагом, отдал приказ командующему Черноморским флотом вице-адмиралу Чухнину немедленно подавить восстание — в крайнем случае потопить броненосец со всей командой. Однако первая встреча эскадры с революционным кораблем окончилась победой потемкинцев, но судьба готовила ему новые, еще более трудные испытания.

Царь Николай II счел восстание на «Потемкине» опасным

Утром 18 июня с «Потемкина», стоявшего на внешнем рейде Одессы, заметили приближающуюся к городу усиленную эскадру, в которую уже входило 11 кораблей — пять броненосцев и шесть миноносцев. Развернутым строем шли они к рейду, намереваясь торпедами и снарядами уничтожить восставших.

И вновь готовый к бою броненосец вышел навстречу эскадре, которую на этот раз возглавил старший флагман вице-адмирал Кригер. На «Потемкине» решили огонь первыми не открывать — матросы надеялись, что к восстанию примкнут экипажи кораблей эскадры. На предложения идти на переговоры потемкинцы ответили отказом и, в свою очередь, пригласили самого командующего флотом прибыть на их корабль для переговоров. На «Ростиславе» — флагманском корабле Кригера — подняли сигнал «Стать на якорь». В ответ на это «Потемкин» пошел на таран «Ростислава», однако в последний момент изменил курс и прошел между ним и броненосцем «Три Святителя» — кораблем контр-адмирала Вишневецкого. Последний, опасаясь тарана, ушел в сторону. Революционный броненосец прорезал строй эскадры, держа оба адмиральских корабля в прицелах своих орудий. Выстрелов, однако, не потребовалось. Команды кораблей эскадры отказались стрелять в восставших товарищей и вопреки запретам командиров вышли на палубы и приветствовали проходящий «Потемкин» криками «ура!».

И на этот раз царским адмиралам не удалось расправиться с восставшим кораблем. Учитывая настроение экипажей, Кригер приказал дать полный ход и на большой скорости стал уводить эскадру в открытое море. Рядом с «Потемкиным» остался броненосец «Георгий Победоносец»: после переговоров с потемкинцами его команда также арестовала офицеров и присоединилась к восставшим. Позднее среди моряков «Победоносца» произошел раскол, он отстал от «Потемкина» и сдался властям. Это произвело тяжелое впечатление на потемкинцев — в команде началось брожение.

В Одессе, куда броненосец вернулся после второй встречи с эскадрой, не удалось получить ни провизии, ни воды. После долгих совещаний решено было идти в Румынию. 19 июня «Потемкин» в сопровождении миноносца N 267 прибыл в Констанцу. Но и там местные власти отказались выдать морякам необходимые запасы. Революционные корабли вынуждены были идти в Феодосию. Перед уходом из румынского порта потемкинцы опубликовали в местных газетах воззвание «Ко всем европейским державам» и «Ко всему цивилизованному миру», объяснив в них причины и цели восстания.

После отказа румынских властей обеспечить «Потемкин» продовольствием, топливом и водой положение сложилось критическое. Пришлось питать котлы забортной водой, что вело к их разрушению. После восстания А. Н. Матюшенко говорил: «Мы знали, какие надежды возлагает на нас русский народ, и положили: лучше умереть с голоду, чем бросить такую крепость».

В Феодосию броненосец пришел в 6 часов утра 22 июня 1905 года. Там его уже ждали регулярные части царской армии и жандармы. Группа матросов, высадившаяся на берег, была обстреляна ружейным огнем… Пришлось снова идти в Констанцу.

Прибыв туда 24 июня, матросы сдали свой корабль румынским властям, и на следующий день, спустив красный флаг непобежденного корабля революции, сошли на берег в качестве политэмигрантов. Команда миноносца N 267 не пожелала сдаваться местным властям и поставила корабль на якорь на внутреннем рейде.

26 июня в Констанцу прибыл отряд кораблей Черноморского флота. А на следующий день Румыния вернула эскадренный броненосец «Князь Потемкин-Таврический» России.

Стремясь зачеркнуть в народной памяти даже само название корабля, в конце сентября 1905 года царское правительство переименовало его в «Пантелеймон». Но традиции потемкинцев продолжали жить на этом корабле. Экипаж «Пантелеймона» одним из первых на флоте поддержал восставших очаковцев, присоединившись к ним 13 ноября 1905 года.

После февральской революции 1917 года кораблю вернули прежнее название, правда в несколько усеченном виде — он стал называться «Потемкин-Таврический». А месяцем позже, учитывая революционные заслуги его экипажа, присвоили новое имя — «Борец за свободу».

В годы первой мировой войны линейный корабль (с 10 декабря 1907 года в соответствии с новой классификацией эскадренные броненосцы отнесли к линейным кораблям) участвовал в боевых действиях в составе бригады линейных кораблей. Потемкинцы были активными участниками установления Советской власти в Крыму, многие из них позднее воевали и за Республику Советов.

В мае 1918 года линейный корабль «Борец за свободу» был захвачен кайзеровскими войсками. Позднее он перешел в руки деникинцев, а накануне прихода в Крым Красной Армии был взорван уходившими из Севастополя англо-французскими интервентами.

27 июня 1905 года вспыхнуло восстание матросов на броненосце "Князь Потемкин Таврический".
Мятеж состоялся когда крейсер стоял недалеко от Одессы, где происходила общая стачка рабочих. Считается, что поводом для мятежа стала попытка начальства накормить матросов гнилым червивым мясом. Это восстание стало одним из главных событий революции 1905—1907 годов и первым случаем вооружённого мятежа целой воинской части в России.

Броненосец «Князь Потёмкин Таврический» был на тот момент самым новым и одним из сильнейших кораблей Черноморского флота России. Постройка корабля шла дольше запланированного (из-за произошедшего во время постройки пожара в котельном отделении и обнаруженных дефектов брони орудий главного калибра). Незадолго до описываемых событий корабль успешно прошёл ходовые испытания и приступил к испытанию вооружения.

Из-за продолжительных контактов с рабочими судоремонтных заводов экипаж корабля был разложен революционной агитацией. Командир броненосца получал анонимные письма с предупреждениями о готовящемся восстании. За день до выхода в море на учебные стрельбы с корабля было списано 50 матросов, которые сами подали прошение о списании, так как они знали о готовящемся восстании и не желали в нём участвовать.

По штату экипаж состоял из 731 человека, в том числе 26 офицеров. На момент выхода в море на борту броненосца находился экипаж из 781 матроса, 15 офицеров, двух врачей и священника.
Матросы были в основном из крестьян. Для подавляющего большинства из них, «Князь Потёмкин-Таврический» был единственным местом прохождения службы — только 80 матросов служили до этого на других кораблях Российского флота.

Численность офицеров на корабле, вышедшем на стрельбы, была ниже штатной. Некомплект был связан с общей нехваткой офицерского состава на флоте из-за шедшей Русско-японской войны.

Повод для восстания был найден - черви в пище. Только вот закупали продукты в Одессе под руководством Мичмана А. Н. Макарова, не проверившего лично все купленные продукты. Группа закупки приобрела 28 пудов той самой говядины. Были также закуплены мука, зелень и свежие овощи, деликатесы и вино для кают-компании.

Так как холодильных камер в те времена ещё не было, мясо, пролежавшее сначала целый день на рынке, а затем всю ночь на борту миноносца, учитывая жаркую июньскую погоду, несомненно попало на борт броненосца к утру следующего дня уже несвежим.

Кадр из фильма "Броненосец Потемкин", снятый Сергеем Эйзенштейном на киностудии «Мосфильм» в 1925 году.

В то время дневной рацион русского матроса был вдвое дороже армейского, а по условиям жизни на флоте и отсутствию холодильной техники "мясо с червями на кораблях Черноморского флота в те времена было явлением нередким, всегда обходилось без конфликтов..." но не в этот раз, когда на судне было много выходцев из крестьян.

Команда отказалась есть приготовленный на таком мяче борщ и демонстративно ела сухари, запивая их водой.

В материалах следственного дела имелись свидетельства, что только один член экипажа — ученик кочегара Е. Ф. Резцов — получил порцию борща, ел его и нашёл его «вкусным и жирным».

Об отказе команды есть борщ было доложено. Командир приказал сыграть общий сбор. Выйдя к матросам и узнав от них причину, по которой они отказываются от обеда, командир корабля вызвал старшего врача из кают-кампании и приказал ему вторично освидетельствовать борщ. Врач С. Е. Смирнов вторично признал борщ съедобным.

После этого командир броненосца пригрозил матросам наказанием за бунт и приказал тем: «Кто хочет кушать борщ — выйти к 12-дюймовой башне. А кто не хочет — для тех на корабле имеются ноки (рея)».

Командир эскадренного броненосца "Князь Потёмкин-Таврический" капитан I ранга Евгений Николаевич Голиков.

Матросы стали потихоньку переходить к башне. Но в этот самый момент, когда в строю осталось около 30 совершенно случайно замешкавшихся матросов, старший офицер И. И. Гиляровский приказал караулу задержать оставшихся. Эта несправедливость и послужила главной причиной волнений, как и обеденная чарка водки, выпитая на пустой желудок.

В этот момент старший офицер отдал приказ принести брезент с 16-весельного баркаса. Команда расценила этот приказ таким образом, что старший офицер решил расстрелять «зачинщиков», используя, по существовавшему на флоте обычаю, для этого брезент... это и привело к открытому восстанию.

Восставшие, во главе с Григорием Вакуленчуком и Афанасием Матюшенко кинулись на офицеров и начали кидать их за борт. В перестрелке Вакуленчук погиб.

Прикладами винтовок был избит корабельный священник отец Пармен. Матросы начали расстреливать офицеров. Часть матросов прыгнула за борт, не желая участвовать в мятеже. Капитан укрылся в каюте. Видя, что у него нет шансов, он вышел, одетый только в нижнее бельё, так как собирался прыгать через иллюминатор за борт. Раздались крики, что командира нужно судить или повесить, кто-то крикнул «Сзади, разойдись!» — находившиеся за спиной командира разбежались — раздался залп. Тело командира было немедленно выкинуто за борт.

Фотография членов команды броненосца «Потёмкин». В центре группы — лейтенант Л. К. Неупокоев, одна из жертв бунта.

После расстрела командира по кораблю распространился слух, что лейтенант В. К. Тон намеревался взорвать артиллерийские погреба. На корабле начались его поиски, которые не давали результата. Спустя какое-то время внешне спокойный лейтенант Тон вышел к матросам сам. А. Н. Матюшенко потребовал, чтобы Тон, его непосредственный командир, снял погоны. Лейтенант ответил: «Ты мне их не давал и потому снимать не будешь». Матюшенко выстрелил в Тона из винтовки, тот раненый упал, после чего какой-то новобранец подбежал к нему и добил выстрелом в голову. Лейтенанта выкинули за борт.

Оставшиеся в живых офицеры были арестованы. Их разделили на две группы — строевых офицеров поместили в кают-кампании, а инженеров — в каюту командира корабля. К каютам были приставлены часовые.

Восставшие захватили и стоящий рядом миноносец № 267. Испугавшись, что миноносец сможет взорвать броненосец торпедой, они подняли сигналы с приказом миноносцу кормой подойти к борту броненосца и дали три предупредительных выстрела из 47-мм орудия в сторону миноносца. Командир миноносца, под угрозой артиллерийского обстрела, подчинился приказанию.

Восставшие высадили на борт миноносца свою команду, арестовали командира и перевели его на броненосец. Впоследствии на миноносце всё время находились вооружённые представители команды броненосца, которые следили, чтобы миноносец не покинул восставших.

"Потемкин" взял курс на Одессу. В пути был найден и выброшен за борт врач броненосца С. Е. Смирнов. «Потёмкин» поднял сигнал, запрещающий поднимать что-либо из воды. На миноносце № 267, следующем за броненосцем, видели человека в офицерском кителе, проплывающего за бортом, но не решились ослушаться сигнала.

Удивительная история произошла со шкипером Т. С. Зубченко. Спустя несколько дней после начала восстания он бросил бутылку с письмом своей семье следующего содержания:

Православные люди!
Прошу сообщить моей дорогой жене и деткам, что я умираю не от врага, а от руки своего брата. Был два раза на смертельном одре, то есть 14 июня и 16. По милости трюмного механика Коваленко, артиллерийского кондуктора Шапорева, боцмана Мурзака я оставлен ещё на мучения и каждую минуту жду смерти, только не знаю, какова она будет. Дорогая Маруся, прошу, прости меня. Я умираю за Веру, Царя и Отечество. Крепко вас обнимаю предсмертною рукою. 19 июня 1905 года. Ответ не пиши, а похорони меня на севастопольском кладбище.

Бутылка с письмом была поймана постом крымской пограничной стражи.

Его товарищи привели корабль в Одесский порт и устроили торжественное прощание с покойным товарищем.
Около четырёх часов утра с броненосца на берег был отвезён труп Г. Н. Вакуленчука. Труп разместили на Новом молу в специально сооружённой палатке и приставили караул.

В акватории порта «Потёмкин» захватил транспорт «Эмеранс» с грузом угля.

Под руководством прибывших на корабль революционеров был избран руководящий орган — «судовая комиссия»— прообраз придуманных уже в 1917 году «ревкомов». Они составили обращения восставших к войскам гарнизона и к гражданам Одессы с призывами поддержать восстание. Одесской группой при ЦК РСДРП эти воззвания были размножены в виде листовок и распространялись по городу.

По приказу командующего Одесским военным округом, в город из лагерей были введены два пехотных (274-й Ставучанский из Бендер и 133-й Симферопольский из Екатеринослава) и 8-й Донской казачий полки, в порту уже собралось до пяти тысяч человек. Войскам было приказано окружить порт, перекрыть все выходы из него.

Несколько дней на броненосце развевался красный флаг. Точного плана действий не было. Его команда хотела поднять восстание на всем Черноморском флоте, но этого не получилось. Чтобы подавить бунт, император Николай II направил против «Потемкина» эскадру других черноморских военных судов, но те отказались стрелять по потемкинцам.

В 18:15 было захвачено портовое судно «Веха», только что прибывшее в Одессу и не имевшее сведений о происходящем. Все офицеры судна, во главе с полковником П. П. Эйхеном, были арестованы. «Веху» начали переоборудовать в госпитальное судно, на случай боя с эскадрой.

В порт подтянулись уголовные элементы, которые принялись грабить склады и сжигать их. В советской историографии число жертв беспорядков в Одесском порту было сильно завышено, почти в 10 раз. Назывались цифры в 1260 и даже в 1500 погибших.

На следующий день восставшие матросы освободили и отправили на берег всех арестованных офицеров, а к командованию Одесского военного округа была отправлена делегация матросов для получения разрешения на похороны Г. Н. Вакуленчука.

В ходе переговоров разрешение на похороны было получено. В 2 часа дня на берег были отправлен двенадцать невооружённых матросов в качестве почётного караула во время похорон. При возвращении с похорон почётный караул матросов был обстрелян армейским патрулём — двое матросов было убито, трое арестовано.

Броненосец дал три холостых «траурных» выстрела в память о Г. Н. Вакуленчуке и два выстрела из 6-дюймовых орудий боевыми снарядами по городу. Позднее выяснилось, что хотели попасть в дом градоначальника и командующего войсками, но промахнулись.

Один снаряд поразил чердак жилого дома в центральной части города, но жертв по счастью не было, второй — пролетел на окраину города, насквозь пробив дом Стрепетова на Бугаёвской улице, он не разорвавшись упал на территории сахарного завода Бродского. Население начало массово драпать с Одессы.

В город были дополнительно введены артиллерийская часть, пять эскадронов драгун. Артиллерия была размещена на ведущих к порту улицах с приказом, в случае если броненосец попытается приблизиться к порту, открывать огонь шрапнелью по его палубам.
Одесские городские власти оценили прямые убытки городу в 2 510 850 рублей, что равнялось ½ годового бюджета Одессы. В порту сгорела больша́я часть складов и зданий вместе с хранившимися в них грузами и несколько стоявших у причалов пароходов.

На захваченном в порту буксире «Смелый» матросы с «Потёмкина» вышли в море в поисках приближающейся эскадры на разведку.

Вскоре на "Потемкин" доложили о приближающейся эскадре. "Потёмкин" снялся с якоря и пошёл навстречу эскадре. Но эскадра Ф. Ф. Вишневецкого отвернула от идущего с ней на сближение «Потёмкина» и пошла на встречу с кораблями эскадры А. Х. Кригера. Объединённые силы повернули обратно к Одессе имея намерение вместе атаковать мятежный броненосец.

В 12 часов 20 минут восставший корабль встретился в море с объединённой эскадрой. Но выстрелов не последовало. Броненосец Потёмкин прошёл сквозь строй эскадры, корабли разошлись без открытия огня.

В 12 часов 50 минут броненосец «Потёмкин» развернулся и вторично прошёл сквозь корабли эскадры, при этом к восставшему броненосцу присоединилась команда броненосца «Георгий Победоносец».

Не желая более подвергать риску настроения команд остальных кораблей, эскадра взяла курс на Тендровскую косу. Два восставших броненосца взяли курс на Одессу и встали там на якоря.
Восстание на «Победоносце» не сопровождалось избиением офицеров — их всех (кроме лейтенанта К. К. Григоркова, закончившего жизнь самоубийством) посадили в шлюпку и отправили на берег, высадив в семи милях восточнее Одессы.

Военные на берегу ничего не могли понять в происходившем, некоторые решили что "Потемкин" сдался "Победоносцу".

В Севастополе, под влиянием новостей с моря, произошли волнения среди военнослужащих минной и сапёрной рот, крепостного пехотного батальона. Команда броненосца «Екатерина II» на тайной сходке приняла решение присоединиться к восстанию. Заговор, однако, был тут же раскрыт, зачинщики арестованы, команда списана на берег, сам корабль разоружён.

Затем решил сдаться броненосец «Георгий Победоносец». Он снялся с якоря, объявив по семафору, что уходит в Севастополь, но проследовав мимо «Потёмкина», «Георгий» бросил якорь между ним и одесским берегом, таким образом как бы защищая последний от пушек «Потёмкина». На судне были произведены аресты зачинщиков мятежа. Всего было арестовано 67 человек.

Часть команды "Потемкина" требовала открыть огонь по изменнику, часть призывала последовать его примеру, но большинство приняло решение уходить из Одессы.

Из Севастополя на поиски «Потёмкина» отправился миноносец «Стремительный», имевший задачу потопить мятежный броненосец, укомплектованный исключительно офицерами-добровольцами, желавшими отомстить восставшей команде за гибель офицеров.

Но "Потемкин" ушел к берегам Румынии и сдался в Констанце местным властям. Вскоре Румыния вернула судно России, а матросы остались за границей. Русский священник отслужил молебен и окропил корабль святой водой, чтобы изгнать «дьявола революции»...

Некоторые из революционных матросов, в том числе Матюшенко попытались вернуться на родину, где были арестованы и казнены. В конце сентября 1905 года царское правительство переименовало мятежный броненосец в «Пантелеймон».

После февральской революции 1917 года кораблю вернули прежнее название, но вскоре присвоили имя «Борец за свободу». В мае 1918 года бывший «Потемкин» был захвачен немецкими кайзеровскими войсками. Позднее он перешел в руки белогвардейцев-деникинцев, а в канун прорыва в Крым Красной армии был взорван уходившими из Севастополя англо-французскими интервентами... такая вот незавидная революционная судьба.

Инфа и фото разные места инета.

14.6.1905 (27.6). – Начало восстания на броненосце "Потемкин".

Броненосец "Князь Потёмкин-Таврический"

Восстание в Черном море на броненосце "Князь Потёмкин-Таврический" – одно из заметных событий т.н. и первый случай вооружённого мятежа целой воинской части в ходе этой революции.

В ходе протеста, начавшегося из-за некачественной пищи, матросы захватили на морских учебных стрельбах корабль в свои руки, убив при этом часть офицеров. Не имея чёткого плана дальнейших действий, восставшие повели корабль в Одессу, где намеревались пополнить запасы угля, воды и продовольствия, поддержать проходившие в городе антиправительственные выступления и встретиться с главными кораблями , чтобы побудить их присоединиться к восстанию. Однако планы восставших не оправдались, броненосец, бежав в румынскую Констанцу, оттуда совершив поход до Феодосии и обратно, спустя одиннадцать дней сдался румынским властям.

Восстание на броненосце, раздутое лево-либеральной печатью, имело негативные последствия как во внутренней, так и во внешней политике в ходе неудачной , которую спровоцировала міровая закулиса и бросила на революцию в России огромные деньги.

Численность же офицеров на корабле, вышедшем на стрельбы, была ниже штатной в связи с общей нехваткой офицерского состава на флоте из-за войны. Половина офицеров была или малоопытными либо вовсе гражданскими моряками. Увеличение числа команды по сравнению со штатной, с одной стороны, и некомплект опытных офицеров, с другой стороны, снижали возможности управления командой.

По данным Департамента полиции и материалам судов, проведённых после восстания, известно, что из команды броненосца 24 человека принимали участие в революционном движении и знали о готовящемся восстании на Черноморском флоте.

12 июня броненосец в сопровождении миноносца, который должен был заниматься установкой мишеней, снялся из Севастополя и на следующее утро прибыл к Тендровской косе примерно в 100 морских милях от Одессы – обычному месту проведения стрельб.

13 июня командир броненосца капитан первого ранга Е.Н. Голиков отправил миноносец № 267 в Одессу для закупки провизии. В Одессе из-за стачки большая часть крупных магазинов была закрыта, торговля велась в меньших объёмах. Пришлось закупить несвежеее мясо (приказчик магазина впоследствии дал показания, что мясо было от убоя 11 или 12 июня), так как матросы, обошедшие весь базар, мяса в других магазинах в достаточном количестве не нашли. На обратном пути миноносец столкнулся с рыбацкой лодкой и был вынужден задержаться еще на три часа для оказания помощи пострадавшим, взяв их затем на буксир. Таким образом мясо пролежало сначала целый день в магазине, а затем всю ночь на борту миноносца, и к утру следующего дня вахтенные офицеры показали, что от мяса шёл «лёгкий запах несвежего».

14 июня утром половина привезённого на броненосец мяса была положена в котёл для приготовления борща, оставшиеся туши висели на спардеке для "проветривания". Там их обнаружили матросы, разбуженные по побудке, как всегда, в 5 часов утра для несения повседневной службы. Весть о том, что было закуплено несвежее мясо, быстро облетела корабль, среди команды начался ропот и агитация не есть борщ.

Из-за непогоды на море стрельбы были перенесены на следующий день. В 11 часов на броненосце был дан сигнал на обед, на палубу была выставлена водка для команды, пить которую могли матросы, заранее внёсшие себя в списки пьющих. Мерной кружкой баталер наливал всем таким матросам, выстроившимся в очередь, положенную обеденную чарку. Пили водку тут же на палубе.

Ни командир корабля, ни вахтенный офицер не стали брать пробу со сваренного обеда. Борщ был освидетельствован старшим врачом броненосца С.Е. Смирновым, который признал его съедобным. Часть матросов отказались брать баки для борща и демонстративно ели сухари, запивая их водой.

Командир эскадренного броненосца "Князь Потемкин-Таврический" капитан I ранга Евгений Николаевич Голиков

Узнав об этом, командир Е.Н. Голиков приказал сыграть общий сбор. Команда броненосца выстроилась на юте корабля по правому и левому борту. Строевые офицеры, по долгу службы обязанные присутствовать на построениях, собрались у кормового флага, прочие (инженеры-механики, корабельный священник) продолжали обедать в кают-кампании.

Выйдя к матросам, командир корабля вызвал старшего врача из кают-кампании и приказал ему вторично освидетельствовать борщ. Врач Смирнов вторично признал борщ пригодным, не пробуя его, и сказал, что команда "зажирела". После этого командир броненосца пригрозил матросам наказанием за бунт и приказал тем: «Кто хочет есть борщ – выйти к 12-дюймовой башне. А кто не хочет – для тех на корабле имеются ноки [реи]!». После этой угрозы из строя к башне начали выходить в основном лояльные начальству унтер-офицеры, кондукторы и боцманы. Вслед за ними потянулась и дисциплинированная часть рядовых матросов, не более ста человек.

Видя упорство матросов, командир приказал вызвать караул. Бунтующая команда дрогнула. Матросы начали массово перебегать к башне 12-дюймового орудия, уже оттуда продолжая сыпать ругательствами. Когда в строю осталось около 30 замешкавшихся матросов, старший офицер И.И. Гиляровский приказал караулу задержать их, переписать фамилии и наказать.

Перспектива того, что будут наказаны их товарищи, вовсе не являвшиеся зачинщиками бунта, вновь вывела уже было подчинившихся воле командира матросов из повиновения. Историк А.А. Киличенков заострил внимание на этом моменте – не революционные идеи социал-демократов и даже не несвежее мясо окончательно вывели команду из повиновения – бунт начался тогда, когда матросы заподозрили командование броненосца в намерении наказать невиновных.

В этот момент старший офицер отдал приказ принести брезент с 16-весельного баркаса. Команда расценила этот приказ таким образом, что старший офицер решил расстрелять задержанных, накрыв брезентом. Раздались призывы к сопротивлению. Матросы бросились в батарейное помещение, взламывая пирамиды с винтовками и ящики с патронами. Начался настоящий бунт. На палубе юта осталось не более семидесяти матросов (1/10 часть команды), все остальные укрылись в батарейном помещении и вооружились.

После начала открытого бунта командир корабля через посыльных вызвал на ют всех офицеров. Часть офицеров, испугавшись, и давая впоследствии различные формальные оправдания, разбежались по кораблю – из шестнадцати штатных офицеров броненосца на юте собралось только десять. Постепенно число лояльных командованию матросов удвоилось. Но когда командир Голиков со словами «ну-ка, кто тут бунтует команду?» попытался войти в батарейное помещение, он был встречен в дверях заряженными винтовками. Положение собравшихся на юте офицеров стало критическим – они не были вооружены и находились на открытой палубе, в то время как бунтующие матросы находились в помещении и были вооружены. Голиков приказал караулу, чьи винтовки тоже были заряжены, стать перед обоими выходами из батарейного помещения, прикрывая собой офицеров, и стрелять в любого, кто попытается приблизиться к офицерам. Караул был напуган и колебался.

В этот момент командир корабля отдал приказ сигнальщику вызвать миноносец. Услышав это, восставшие стали кричать, что убьют любого, кто подаст такой сигнал. Командир отдал приказ старшему помощнику при помощи караульных разогнать бунтовщиков силой. В этот самый момент на баке кочегар зачем-то выстрелил по чайке. Прозвучавший выстрел был воспринят как сигнал к началу активных действий – артиллерийский квартирмейстер В.Г. Вакуленчук выстрелил в своего непосредственного командира – старшего артиллерийского офицера лейтенанта Л.К. Неупокоева. Тот упал, по юту прокатился возглас: «Убит!»

Из батарейного помещения по стоящим на открытом пространстве офицерам и дисциплинированным матросам раздались залпы. Те стали спасаться от пуль, прыгая за борт или в люк, ведущий во внутренние помещения корабля. После первых залпов восставшие матросы пошли в атаку, выбежав на палубу юта. Впереди всех бежали вожаки восстания А.Н. Матюшенко и Вакуленчук. Старший помощник Гиляровский, выхватив у одного из караульных винтовку, дважды выстрелил в бунтовщика, который добежал до борта броненосца и вывалился в воду. В те же мгновенья в Гиляровского выстрелили Матюшенко и водолаз В.Ф. Попруга. Гиляровский был ранен, его, лежащего на палубе, добили несколькими выстрелами и тело выкинули за борт.

В воде плавало до тридцати человек. Восставшие вели по ним огонь из винтовок (один из стрелявших впоследствии утверждал, что выпустил до сорока патронов) – они полагали, что в воду могли прыгнуть только те, кому есть чего опасаться – офицеры или те, которые заслуживают смерти. Хотя на самом деле большая часть прыгнувших в воду была молодыми матросами, которые растерялись и в испуге попрыгали за борт.

Кроме уже упомянутых старшего артиллерийского офицера лейтенанта Неупокоева и старшего офицера Гиляровского, было убито ещё четверо офицеров. Член комиссии морских артиллерийских опытов Морского министерства лейтенант 12-го флотского экипажа Н.Ф. Григорьев и штурманский офицер прапорщик Н.Я. Ливинцев были застрелены в воде. Следующим был убит командир Голиков, который вместе с прапорщиком Д.П. Алексеевым укрылся в адмиральском помещении, но вскоре они были обнаружены восставшими (командир попытался взорвать корабль, приказав Алексееву подорвать носовую крюйт-камеру, но прапорщик не смог подобраться к ней, так как восставшие уже выставили возле неё свой караул). Алексеев сам был не кадровым офицером, а штурманом торгового судна, призванным на военный флот после начала русско-японской войны, поэтому восставшие его пощадили. А командира убили и тело выкинули за борт.

Старший минный офицер броненосца "Князь Потемкин-Таврический", лейтенант Тон Вильгельм Карлович

После убийства командира по кораблю распространился слух, что лейтенант В.К. Тон намеревался взорвать артиллерийские погреба. На корабле начались его поиски, которые не давали результата. Спустя какое-то время внешне спокойный лейтенант Тон вышел к матросам сам. Матюшенко потребовал, чтобы Тон, его непосредственный командир, снял погоны. Лейтенант ответил: «Ты мне их не давал и потому снимать не будешь». Матюшенко выстрелил в Тона из винтовки, тот раненый упал, после чего его добили выстрелом в голову, а тело также выбросили за борт.

Уже позже, когда броненосец уже взял курс на Одессу, был найден и выброшен за борт врач броненосца С.Е. Смирнов. Кроме шести офицеров и судового врача были также убиты четверо матросов – во время неразберихи и безпорядочной стрельбы они были убиты выстрелами своих же товарищей.

Оставшиеся в живых офицеры были арестованы. Старший инженер-механик Н.Я. Цветков был арестован в кочегарном отделении, как раз в тот момент, когда он давал приказание трюмному унтер-офицеру открыть кингстоны. Прикладами винтовок был избит корабельный священник отец Пармен, ему удалось бежать и спрятаться от матросов. Часть офицеров, прыгнувших в воду, смогла доплыть до стоящего неподалёку артиллерийского щита и укрыться за ним.

На миноносце стрельбу восприняли как свидетельство подавления бунта. Но тут на миноносец начали подниматься добравшиеся до него матросы и ревизор А.Н. Макаров. Командир миноносца лейтенант барон П.М. Клодт фон Юргенсбург попытался сняться с якоря и уйти, но не смог этого сделать по причине поломки якорной машины. Он приказал отдать полностью якорную цепь и оставить её за бортом, для чего миноносец стал давать задний ход. От волнения командир не учёл, что за кормой была шлюпка, трос которой, ослабев, намотался на вращающийся винт, из-за чего миноносец потерял управляемость. Ветер начал относить его в сторону "Потёмкина".

На "Потёмкине", увидев манёвры миноносца и то, что до него доплыли некоторые из прыгнувших в воду, решили, что миноносец сможет взорвать броненосец торпедой. Подняли сигналы с приказом миноносцу кормой подойти к борту броненосца и дали три предупредительных выстрела из орудия. Командир миноносца, под угрозой артиллерийского обстрела, подчинился. Восставшие высадили на борт миноносца свою команду, арестовали командира и перевели его на броненосец. Распространённая в советской историографии версия, что миноносец № 267 сам «присоединился к восстанию», не соответствует действительности.

К часу дня корабль был в руках восставших, которых возглавил минно-машинный квартирмейстер А.Н. Матюшенко (он еще в 1904 г. примкнул к социал-демократам, вёл революционную пропаганду среди матросов и участвовал в подготовке "всеобщего восстания на флоте": «У нас было составлено расписание, кому из команды нужно было кого резать, если бы не борщ, то в ту же ночь мы зарезали всех офицеров и побросали за борт»).

На юте корабля был устроен "матросский суд" над пойманными унтер-офицерами. Несмотря на требования части команды убить часть из них, всё же большинство решило сохранить им жизнь. Удивительная история произошла со шкипером Т.С. Зубченко. Спустя несколько дней после начала восстания он бросил в море бутылку с письмом:

Православные люди!

Прошу сообщить моей дорогой жене и деткам, что я умираю не от врага, а от руки своего брата. Был два раза на смертельном одре, то есть 14 июня и 16. По милости трюмного механика Коваленко, артиллерийского кондуктора Шапорева, боцмана Мурзака я оставлен ещё на мучения и каждую минуту жду смерти, только не знаю, какова она будет. Дорогая Маруся, прошу, прости меня. Я умираю за Веру, Царя и Отечество. Крепко вас обнимаю предсмертною рукою. 19 июня 1905 года. Ответ не пиши, а похорони меня на севастопольском кладбище.

Бутылка с письмом была поймана постом крымской пограничной стражи.

Около двух часов дня было организовано собрание команды броненосца, на котором броненосец объявили «территорией Свободной России». На должности офицеров собранием были выбраны лица из своей среды, но поскольку для управления кораблем был нужен опытный специалист – командиром был выбран прапорщик Д.П. Алексеев – он стал единственным офицером, который был допущен восставшими на командную должность.

Так как на Тендру ожидалось прибытие всей Черноморской эскадры, мятежному броненосцу нужно было срочно уходить оттуда. Команда приняла решение идти в Одессу – ближайший крупный порт, где можно было пополнить запасы воды, угля, продовольствия и где, как знала команда, проходила всеобщая стачка. Около четырёх часов дня броненосец и миноносец снялись с якоря. Назначенному командиром корабля Алексееву и штурману Г.К. Гурину было заявлено, что если корабль сядет на мель, то их расстреляют. Алексеев лишь вынужденно приступил к выполнению обязанностей командира корабля. Восстанию он не сочувствовал, но при отказе опасался расстрела. Он заявил матросам, что согласен довести корабль только до Одессы, где сдаст его начальнику порта, а сам будет «просить Государя о помиловании». Матросы не дали ему закончить его речь. Вечером в корабельном лазарете умер раненый артиллерийский квартирмейстер Вакуленчук. Он стал двенадцатой жертвой первого дня восстания.

Броненосец и миноносец около 8 часов вечера 14 июня прибыли в охваченную забастовкой Одессу и стали на рейде. Было решено пригласить на борт представителей городской социал-демократической организации, для чего в город по адресам, известным восставшим, наутро были отправлены два курьера; озаботиться поиском топлива и провизии для корабля; провести в Одессе демонстративные похороны убитого Вакуленчука.

В акватории порта «Потёмкин» захватил транспорт "Эмеранс" с грузом угля.

Утром труп Вакуленчука разместили на Новом молу в специально сооружённой палатке и приставили караул. На броненосец прибыли представители местных революционных структур – меньшевики А.П. Березовский, О.И. Виноградова, К.И. Фельдман и другие, большевик И.П. Лазарев.

Около восьми часов утра к борту броненосца прибыла шлюпка с начальником Одесского торгового порта Герасимовым, товарищем прокурора Абрашкевичем и несколькими жандармами под командой помощника пристава портового участка Фёдорова с целью разузнать о происходящем на броненосце и причинах, приведших к восстанию команды. Восставшие матросы сначала заставили находящихся в лодке разоружиться, потребовав, чтобы те выбросили оружие за борт, а потом вообще прогнали шлюпку от броненосца. Под руководством прибывших на корабль революционеров был избран руководящий орган – "судовая комиссия" из тридцати матросов вместе с одесскими социал-демократами. Они составили обращения восставших к войскам гарнизона и к гражданам Одессы с призывами поддержать восстание.

С самого утра в порту начала собираться толпа, полиция ввиду своей малочисленности не смогла предотвратить начавшегося стихийного митинга над телом убитого, а к 10 часам утра и вовсе покинула порт. К полудню по приказу командующего Одесским военным округом два пехотных и казачий полки окружили порт. В сам порт войскам было приказано не входить, так как стало известно об угрозе броненосца открыть стрельбу по войскам, если они начнут действовать против собравшихся в порту людей.

Находящиеся на борту броненосца одесские социал-демократы пытались склонить судовую комиссию к решению о высадке десанта в Одессу и захвате ключевых объектов города, но судовая комиссия приняла решение не разбивать команду на части, а ждать приход эскадры, с которой возможно придётся вести бой в полном составе экипажа. Еще одно портовое судно "Веха", только что прибывшее в Одессу и не имевшее сведений о происходящем, было захвачено восставшими матросами. "Веху" начали переоборудовать в госпитальное судно на случай боя с эскадрой.

Первым в Петербург о восстании утром 15 июня сообщил Министру внутренних дел начальник Одесского охранного отделения М.П. Бобров. Его доклад основывался на рассказе о произошедшем молодого матроса М. Ф. Хандыги, которому на весельной лодке удалось бежать с борта миноносца № 267, на котором он прятался весь переход с Тендровской косы до Одессы. Телеграмма М. П. Боброва была немедленно передана Государю, который записал в дневнике: «Получил ошеломляющее известие из Одессы о том, что команда пришедшего туда броненосца "Князь Потёмкин-Таврический" взбунтовалась, перебила офицеров и овладела судном, угрожая безпорядками в городе. Просто не верится!». Государь приказал срочно подавить восстание: «Каждый час промедления может в будущем обернуться потоками крови».

Однако одесские власти находились в полной растерянности. Одесский градоначальник Д.Б. Нейдгард передал все свои властные полномочия начальнику Одесского военного округа С.В. Каханову. Тот в свою очередь назначил комендантом Одессы бригадного командира К.А. Карангозова, который не решался на активные действия.

В порту собравшаяся толпа любителей лёгкой наживы начала грабить товары на складах, разбивать бочки с водкой и вином, появилась масса пьяных, которые начали жечь амбары, мастерские, подожгли баржи, пароходы и портовую Николаевскую церковь. Войска, опасаясь артиллерийского обстрела со стороны броненосца, продолжали лишь держать оцепление по периметру порта, не пропуская в порт новые толпы и никого не выпуская. Только с наступлением темноты войска пошли в наступление, были убитые и раненые. По войскам из толпы так же велся револьверный огонь.

В советской историографии число жертв безпорядков в Одесском порту было сильно завышено, указывались цифры в 1500 погибших. По официальным данным российского правительства во время безпорядков погибло и было ранено 123 человека.

В рапорте одесского полицмейстера градоначальнику Одессы сообщалось: со стороны гражданских лиц всего убито 57 человек, из них установлены личности 14. Десять трупов полностью сгоревших. Со стороны правительственных сил убиты один городовой и один солдат. В справке одесского врачебного инспектора одесскому градоначальнику сообщалось, что на 21 июня в одесских больницах находились 80 раненых в результате безпорядков в порту и городе.

Утром 16 июня восставшие освободили и отправили на берег всех арестованных офицеров, кроме прапорщика Алексеева, которому судовой комиссией было приказано исполнять обязанности командира корабля. Два офицера – поручик А.М. Коваленко и подпоручик П.В. Колюжнов остались на броненосце добровольно. Унтер-офицеры и боцманы были освобождены из-под ареста и им было приказано исполнять их обычные обязанности под угрозой смерти, если они попробуют предпринять какие-либо действия против восставших.

К командованию Одесского военного округа была отправлена делегация матросов для получения разрешения на похороны Вакуленчука. В ходе переговоров разрешение на похороны было получено. Советская историография описывала похороны как мощную революционную демонстрацию, в которой, по воспоминаниям Фельдмана, принимало участие «тридцать тысяч одесских рабочих». В официальных документах о восстании, однако, похороны Вакуленчука либо не упомянуты вообще, либо пишется о «толпе», следовавшей за гробом. Брат писателя В.Г. Короленко, наблюдавший за похоронной процессией с балкона своей одесской квартиры, писал, что за гробом следовало несколько десятков человек.

Броненосец неожиданно для всех дал три холостых "траурных" выстрела в память о Вакуленчуке и два выстрела из 6-дюймовых орудий боевыми снарядами по городу – вожаки восстания позднее уверяли, что хотели попасть в дома градоначальника и командующего войсками, но промахнулись. Один снаряд поразил чердак жилого дома в центральной части города, но жертв по счастью не было, второй пролетел на окраину города, насквозь пробив дом Стрепетова на Бугаёвской улице, он не разорвавшись упал на территории сахарного завода Бродского.

После этого в город были введены артиллерийская часть, пять эскадронов драгун и ещё четыре пехотных полка. К 17 июня общая численность войск в Одессе достигла 14 тысяч человек.

Ленин узнал о происходящем в Одессе из газет и направил в Одессу своего курьера – большевика М.И. Васильева-Южина – с инструкциями по расширению масштабов восстания, напутствуя его перед отправлением такими словами: «Постарайтесь во что бы то ни стало попасть на броненосец, убедите матросов действовать решительно и быстро. Добейтесь, чтобы немедленно был сделан десант. В крайнем случае не останавливайтесь перед бомбардировкой правительственных учреждений. Город нужно захватить в наши руки». Его курьер опоздал, прибыв в город 20 июня, что наверняка спасло город от более масштабных военных действий.

17 июня утром с броненосца заметили приближающуюся эскадру под командованием Ф.Ф. Вишневецкого. "Потёмкин" пошёл навстречу эскадре, но она отвернула от идущего с ней на сближение броненосца и стала уходить от него в открытое море. Примерно в 10 часов утра корабли эскадры Вишневецкого встретились с кораблями эскадры А.Х. Кригера. Объединённые силы повернули обратно к Одессе. В полдень восставший корабль встретился в море с объединённой эскадрой и безпрепятственно прошёл сквозь ее строй, корабли разошлись без открытия огня. Затем "Потёмкин" развернулся и вторично прошёл сквозь корабли эскадры, при этом к восставшему броненосцу присоединилась команда броненосца "Георгий Победоносец". К 5 часам дня оба броненосца пришли на одесский рейд и встали на якоря.

Наблюдавшие "немой бой" с берега военные ничего не могли понять в происходившем. Морское ведомство не посчитало нужным сообщить сухопутному командованию о переходе "Георгия Победоносца" на сторону восставших, последнее посчитало, что "Потёмкин" сдался "Победоносцу".

Восстание на "Победоносце" не сопровождалось убийствами офицеров – их всех (кроме лейтенанта К.К. Григоркова, закончившего жизнь самоубийством) ещё при подходе к Одессе посадили в шлюпку и отправили на берег в семи милях восточнее Одессы.

Около 7 часов вечера, находясь в районе Тендровской косы и проведя совещание с командирами, адмирал Кригер принял решение, ввиду ненадёжности команд эскадры, вернуться на главную базу флота в Севастополь и оттуда послать специально сформированный отряд миноносцев для потопления восставших кораблей.

Находящиеся на броненосце представители революционных партий написали от имени восставшего экипажа второе обращение к командующему Одесским военным округом, в котором требовали вывода правительственных войск из Одессы, вооружение народа, установления народоправства, освобождения всех политических заключённых и доставки на борт броненосца угля и провизии.

Между тем к 3 часам пополудни на "Георгии Победоносце" начали брать верх младшие офицеры и та часть команды, которая отказывалась бунтовать и настаивала на сдаче властям. Опасность для одумавшейся команды "Георгия" в тот момент представлял революционный "Потёмкин". Пользуясь тем обстоятельством, что "Потёмкин" перегружал уголь с захваченного судна "Пётр Регир", корпус которого заслонил артиллерию "Потёмкина", броненосец "Георгий Победоносец" снялся с якоря, объявив по семафору, что уходит в Севастополь, но на самом деле стал на якорь между "Потемкиным" и одесским берегом, как бы защищая город, и около 5 часов дня сдался властям. На "Потёмкине" началась паника: часть команды требовала открыть огонь по "изменнику", часть призывала последовать его примеру, но большинство приняло решение уходить из Одессы. В 8 часов вечера "Потёмкин" в сопровождении миноносца № 267 и портового судна "Веха" покинул одесский рейд и направился в румынскую Констанцу.

На его борту оставались два профессиональных революционера – К.И. Фельдман и А.П. Бржезовский, которые составили "Обращение ко всему цивилизованному мiру" с извещением, что моряки ведут борьбу за свержение самодержавия, но их действия не несут никакой опасности экономическим интересам иностранных держав в регионе.

Экипаж судна "Веха", не желая бунтовать, имея на борту больных и раненых, воспользовался наступлением темноты и отстал от броненосца. Утром 19 июня судно прибыло в Очаков, где сдалось властям.

В тот же день началось восстание на учебном судне "Прут", находившемся в море. Были убиты вахтенный начальник и боцман, остальные офицеры и кондукторы были арестованы. Восставшие направили захваченный корабль в Одессу, но "Потёмкина" там уже не застали. Тогда они решили вернуться в Севастополь и, подняв красный флаг, своим примером взбунтовать главную крепость Черноморского флота. На следующее утро на подходе к Севастополю команда приняла решение прекратить восстание и сдаться властям.

Лишь днем 19 июня из Севастополя на поиски "Потёмкина" для его потопления отправился миноносец "Стремительный", укомплектованный исключительно офицерами-добровольцами, желавшими отомстить восставшей команде за убийства офицеров. Но догнать бунтовщиков не удалось.

К вечеру "Потёмкин" прибыл в Констанцу. 20 июня румынское правительство предложило матросам сдаться на условиях военных дезертиров, что освобождало их от насильственной депортации в Россию, гарантировав им личную свободу, но запретило снабжать броненосец углём и провизией. Румынские крейсеры получили приказ открывать огонь по любому судну, попытавшемуся войти в гавань без разрешения, что они сделали, когда утром миноносец № 267 попытался войти в порт. В полдень "Потёмкин" и миноносец № 267 покинули Констанцу.

22 июня в 6 часов утра оба мятежных корабля прибыли в Феодосию. В 8 часов утра на броненосце был поднят красный фанерный щит, на котором с двух сторон белой краской были нанесены надписи: «Свобода, равенство и братство» и «Да здравствует народное правление». Катер с броненосца доставил в порт приказание городским властям Феодосии немедленно явиться на борт корабля.

Исполняя приказание восставших, в 9 часов утра на борт броненосца прибыли городской голова Феодосии Л.А. Дуранте, гласный городской думы С.С. Крым, врач Муралевич. Судовая комиссия вручила им воззвание "Ко всему цивилизованному мiру" «для немедленного его объявления на публичном заседании городской думы» и потребовала, под угрозой обстрела города, доставить на броненосец провизию, воду и уголь. Несмотря на запрет военных властей, городские власти, опасаясь артиллерийского обстрела города, подвезли мятежникам еду.

Ночью 23 июня восставшие передали городским властям ультиматум с требованием немедленного снабжения углем, в противном случае они начнут обстрел города. В 5 часов утра городской голова обратился к жителям Феодосии с просьбой покинуть город. Начальник гарнизона Феодосии объявил город на военном положении. В порт были скрытно введены войска.

Восставшие решили самостоятельно овладеть баржами с углем. В 9 часов утра катер с абордажной командой вошёл в порт, матросы высадились на баржи. Войска открыли по матросам ружейный огонь, от которого погибло и было ранено шесть восставших, несколько матросов спрыгнули в воду и были схвачены.

На борту броненосца начались волнения – часть команды требовала наказания города; другая часть, во главе с прапорщиком Алексеевым и младшими офицерами, была против стрельбы. Возобладало мнение не обстреливать город, а снова уходить в Констанцу – и в полдень 23 июня «Потёмкин» и миноносец № 267 покинули Феодосию, так и не сделав по городу ни одного выстрела. Восставшие сначала сделали обманный маневр, показав направление на Новороссийск, и лишь скрывшись за горизонтом повернули на Румынию.

Уже после этого в Феодосию была направлена эскадра под командованием адмирала Кригера, имея приказание от морского министра потопить мятежный броненосец. Не найдя мятежников в Феодосии, эскадра направилась в сторону Новороссийска, откуда затем вернулась в Севастополь.

24 июня в самом конце дня, уже около полуночи, броненосец "Потёмкин" в сопровождении миноносца № 267 вновь прибыли в Констанцу, где сообщили, что принимают условия, предложенные ранее румынской администрацией. На следующий день команда броненосца была свезена на берег, где Матюшенко разделил между всеми матросами захваченную им корабельную кассу. Впоследствии матросов расселили в различные города и селения Румынии.

Команда миноносца № 267, наконец освободившись от вооружённого надзора со стороны броненосца, сразу увела миноносец в Севастополь.

9 июля в Констанцу пришла эскадра из Севастополя, доставившая на "Потёмкин" новую команду. Священник отслужил молебен и окропил корабль святой водой. 11 июля русские корабли покинули Констанцу, ведя на буксире "Потемкин", на котором в Россию из прежнего состава возвращались 47 матросов и кондукторов, прапорщик Д. П. Алексеев и подпоручик П.В. Калюжнов. 14 июля "Потёмкин" был доставлен в Севастополь.

Одесские городские власти оценили прямые убытки городу от восстания в 2 510 850 рублей, что равнялось половине годового бюджета Одессы. В порту сгорело много складов и зданий вместе с портовым оборудованием и хранившимися в них грузами, а также несколько стоявших у причалов пароходов. В результате порт в 1905 г. не отправил на экспорт из южных губерний 3,7 млн. пудов пшеницы нового урожая. Торговое судоходство на Чёрном море в дни восстания было практически парализовано – следующие в черноморские порты из Средиземного моря пароходы остановились в Константинополе и распродавали за безценок свои грузы, опасаясь следовать дальше. Страховые компании объявили произошедшее форс-мажором и отказались покрывать убытки пароходных компаний и грузовладельцев, возложив юридическую ответственность на российские власти.

Восстание команды военного корабля затронуло международный престиж России и представило ее как реакционное государство, против которого протестует даже военный флот. Внешнеполитическое ведомство России не смогло заручиться поддержкой стран черноморского бассейна в борьбе с командой восставшего броненосца. Православная монархическая Румыния отказалась выдать бунтовщиков России, что послужило причиной обострения отношений между двумя странами. Турция отказала российскому правительству в запрошенной помощи против восставших и начала спешно наращивать минно-артиллерийскую оборону Босфорского пролива, чему на протяжении предшествующих двадцати лет успешно противодействовала российская дипломатия. Это усложнило России осуществление в будущей войне планов по овладению Константинополем и проливами.

Из всех черноморских стран лишь Болгария согласилась удовлетворить просьбу российского правительства о выдаче восставших моряков, в случае, если они прибудут на болгарскую территорию, но только при условии, если такая выдача будет организована тайно и о ней не станет известно третьим странам.

На подавление восстания были брошены практически все имеющиеся в наличии силы Черноморского флота, однако приказ о потоплении восставшего корабля выполнен не был, была продемонстрирована нерешительность, неинформированность, несогласованность действий флотского командования, как и подверженность моряков революционной пропаганде.

Историк Ю.П. Кардашев, проанализировав архивные документы, подсчитал, что активными участниками восстания были 71 матрос (9,1 % об общего числа). По данным следствия почти все они были ранее замечены командованием в той или иной революционной деятельности – чтении и распространении нелегальной литературы, участии в сходках и собраниях, знали о подготовке восстания. 157 человек показали себя как сторонники восстания (20,1 %) – таким образом в восстании принимала участие почти треть команды – 29,3 %, в то время, как активными противниками восстания стали только 37 человек (4,7 %). Остальная часть команды – 516 человек, или ровно 2/3 экипажа были пассивной массой, подчинявшейся происходившим событиям.

Офицеры броненосца, вопреки представлениям советской историографии как реакционно-монархический монолит, в действительности, как и рядовой состав, были подвержены колебаниям и демонстрировали различное отношение к восстанию. Старший комсостав, активно попытавшийся бороться с восстанием, был уничтожен. Из оставшихся в живых офицеров трое в той или иной степени искренности примкнули к восстанию, остальные пассивно осуждали его.

Самой сплочённой группой, чётко обозначившей своё отрицательное отношение к восстанию, стали сверхсрочники броненосца (занимавшие на корабле должности боцманов, кондукторов, фельдфебелей) – их было на корабле всего 16 человек и почти все они стали активными противниками восстания.

13 июля 1905 г. начались судебные дела по восставшим. С самого начала следствия встал вопрос по какой статье судить восставших – как воинских преступников – по статье 109-й Военно-морского устава о наказаниях как бунтовщиков, за что в военное время полагалась смертная казнь, или как политических преступников по статье 100-й Уголовного уложения. Несмотря на революционный характер восстания и его политические требования правительство сначала решило вести дело как о военном бунте. Однако, по мере расследования, политическая составляющая в деле всех восставших кораблей выступала всё более и более явно и, в конце концов, во время суда наиболее активным участникам восстания были предъявлены обвинения как по 109-й, так и по 100-й статьям.

Первым в Севастополе начался суд над матросами учебного судна "Прут", пытавшегося присоединиться к восставшему броненосцу. На скамье подсудимых находилось 44 матроса, осуждены были 28. Суд приговорил четырех к смертной казни; 16 матросов – к каторге; одного – к отдаче в исправительные арестантские отделения; шестерых – к отдаче в дисциплинарные батальоны и одного – к аресту. Остальных оправдали за отсутствием прямых доказательств их участия в бунте. Смертный приговор привели в исполнение 6 сентября 1905 года у стены Константиновской батареи.

Суд по делу участников восстания на броненосце "Георгий Победоносец" длился с 29 августа по 8 сентября 1905 г. Два руководителя восстания были приговорены к смертной казни. 16 сентября смертный приговор привели в исполнение. Остальные 53 подсудимых были отправлены на вечную каторгу или приговорены к каторжным работам на срок от 4 до 20 лет, к отдаче в арестантские исправительные отделения на срок от 3 до 5 лет.

Суд над потёмкинцами и моряками миноносца № 267 начался 17 февраля 1906 г. уже в менее напряженной обтановке. Судили 68 человек (54 потёмкинца, 13 матросов с миноносца № 267 и один матрос с судна "Веха"). Троих явных революционеров приговорили к смертной казни, но на основании царского указа от 21 октября 1905 г. о смягчении наказаний за политические преступления, совершённые до издания , казнь заменили 15-летней каторгой. Трое матросов были приговорены к каторге сроками от 3 до 10 лет. Остальных отдали в арестантские роты и подвергли другим наказаниям. Прапорщика Алексеева уволили со службы.

Зачинщик восстания Афанасий Матюшенко в 1907 г. нелегально вернулся в Россию, был арестован в Николаеве и казнён в Севастополе 15 ноября того же года.

Большинство потёмкинцев жило в эмиграции в Румынии. Добровольно из эмиграции до в Россию вернулось 138 матросов. Всего же из первоначального экипажа "Потёмкина", включая тех, кто отказался эмигрировать и вернулся в Севастополь из Констанцы на борту броненосца, в Россию вернулось 245 человек (31 % команды). Остальная часть команды оставалась в эмиграции.

В 1955 г. в СССР к 50-летию восстания все его живые участники были награждены орденами Красной Звезды, а двое – орденами Красного Знамени.

Снятый в 1925 г. С. Эйзенштейном советский пропагандный художественный фильм "Броненосец Потемкин", несмотря на историческую недостоверность многих сцен, пришелся по душе врагам исторической России на Западе. Он завоевал приз на Всемiiрной выставке в Париже (1926), в 1958 г. признан первым в числе 12 лучших фильмов всех времён и народов по результатам международного опроса критиков в Брюсселе (110 голосов из 117), первым среди ста лучших фильмов по опросу киноведов мира (1978).

После провозглашения в 1991 г. "незалежного" украинского государства новые власти Украины начали создавать собственную историографию, описывая и трактуя события прошлого в стиле многовековой "национально-освободительной борьбы украинского народа" против российской оккупации. Ряд публицистов преподносили восстание на броненосце "Потёмкин" как выступление матросов – сторонников независимости Украины против русского империализма. Данило Кулиняк писал в официальном печатном издании Министерства обороны Украины "Військо України":

«Борт восставшего в июне 1905 года "Потёмкина", который под малиновым казачьим флагом одиннадцать суток был островом свободы, плавучей казачьей республикой, свободной от русского царизма, можно полностью назвать кораблём украинской революции на Чёрном море и предтечей общеукраинской революции 1917–1918 годов. Ведь восстание было наиболее ярким проявлением народного гнева на Черноморском флоте, который в то время был преимущественно украинским».

Согласно этой трактовке событий, восстание началось фразой, произнесённой «уроженцем Житомира артиллерийским унтер-офицером Вакуленчуком на украинском языке: "Та доки ж ми будемо рабами!"», а большинство участников восстания были «щирими українцями», боровшимися за независимость Украины, в свободное от вахт время зачитывавшимися произведениями украинской литературы, а главный герой Панас Матюшенко ещё и играл на украинском национальном инструменте – бандуре.

В статье использован обширный материал из "Википедии" , где приведены подробные ссылки на источники.

Продолжаем разоблачать фальшивые мифы российской истории. Реальная история восстания на броненосце «Потемкин» значительно отличается от официальной советской версии. Из курса истории, которую преподавали в СССР, все знали, что якобы причиной бунта послужило протухшее мясо, которым собирались кормить экипаж. Якобы матросики увидели червяка, закричали: "Фууу, какая мерзость!", - и побежали убивать офицеров.

Историческая справка: «Князь Потёмкин-Таврический» - броненосец российского Черноморского флота. Спущен на воду на Николаевской верфи 13 сентября 1900 года. Введён в эксплуатацию 20 мая 1905 года. Дальность плавания экономическим 10 узловым ходом - 3600 миль. Вооружение: главный калибр - четыре 305-мм орудия, установленных в двух башнях; средний калибр - шестнадцать 152-мм орудий. Численность экипажа: 730 человек. В 1917 захвачен большевиками, в мае 1918 захвачен немцами, в ноябре 1918 захвачен англичанами, в апреле 1919 вновь захвачен красными, в июне в 1919 захвачен белыми, и в ноябре 1920 окончательно захвачен красными. В 1923 году сдан для разделки на металл.

Теперь разберемся с архивными документами на руках, как все происходило на самом деле. В Одессе с 12 июня 1905г. начались беспорядки и забастовки рабочих, инспирированные большевицкой агитацией. 13 июня казаки в портовом районе разогнали демонстрацию, были жертвы. Местные, как сейчас их называют, "майданутые" активно применяли самодельные бомбы и огнестрельное оружие. На многих кораблях флота также действовали большевицкие агитаторы. Лидером таких агитаторов-провокаторов на "Потемкине" стал уроженец западной части Малороссии (а именно - Житомира) унтер-офицер и член РСДРП с 1903 г. Григорий Вакуленчук. Этот "боевой хохол" имел богатый опыт подрывной деятельности.

Накануне восстания (13 июня 1905 г. по старому стилю) мичманом А.Н. Макаровым и матросами-артельщиками было приобретено на базаре 28 пудов говядины. Утром 14 июня часть привезенного на броненосец мяса была положена в котел для приготовления борща. В 11 часов на броненосце был дан сигнал на обед. Однако команда отказалась брать баки для борща и демонстративно ела сухари, запивая их водой. В корабельную лавку выстроилась очередь. Об отказе команды есть борщ было доложено старшему офицеру И. И. Гиляровскому и командиру корабля Е.Н. Голикову.

Командир приказал собрать команду. Борщ был освидетельствован старшим врачом броненосца С.Е. Смирновым, который признал его годным. После этого командир пригрозил матросам наказанием за бунт и приказал тем, кто хочет есть борщ, перейти к 12-дюймовой башне. Из строя к башне вышло около ста человек. Видя упорство матросов, командир приказал вызвать караул, после чего большая часть команды перешла к башне. Когда в толпе "отказников" осталось всего 30 человек, старший офицер приказал арестовать их. В этот момент Вакуленчук стал кричать, что задержанных расстреляют. Часть команды побежала на батарейную палубу, взломала пирамиды с винтовками и вооружилась. Попытки офицеров успокоить команду и привлечь на свою сторону не участвовавших в бунте матросов ни к чему не привели. Первым выстрелом, сделанным из батарейной палубы Вакуленчуком, был убит артиллерийский офицер лейтенант Л.К. Неупокоев. В ответ старший офицер выстрелом смертельно ранил Вакуленчука. Через мгновение сам старший офицер был убит матросами.

В ходе восстания были убиты 7 офицеров: командир корабля капитан 1-го ранга Е.Н. Голиков, старший офицер капитан 2-го ранга И.И. Гиляровский, старший артиллерийский офицер лейтенант Л.К. Неупокоев, старший минный офицер лейтенант В.К. Тон, штурманский офицер прапорщик Н.Я. Ливинцев, лейтенант Н.Ф. Григорьев и старший врач броненосца С.Е. Смирнов. Оставшиеся в живых офицеры были арестованы.

По рассказу техника от Николаевского завода по башенным установкам, он был свидетелем, как потащили наверх командира корабля, спустившегося вниз, а затем слышал несколько выстрелов. Кто-то говорил, что, когда командир подымался по трапу и наполовину очутился над палубой, он был убит несколькими выстрелами и тоже выброшен за борт...

Относительно смерти лейтенанта Григорьева вольный механик с Николаевского завода Харкевич рассказал следующее: «Я вместе с инженером-механиком Коваленко и лейтенантом Григорьевым спрятались в моей каюте. Услышав приближение матросов, мы все трое разделись и выпрыгнули через 75-мм борт в воду... По нам команда стреляла из ружей, ранив в голову Григорьева, который пошел ко дну; я же и Коваленко добрались до щитов, откуда были сняты командой и арестованы на корабле.
Подобно лейтенанту Григорьеву, погиб и прапорщик запаса Ливенцов. Он побежал в адмиральское помещение, там разделся и бросился в воду, где и был убит ружейным выстрелом.
Мичман Вахтин... по требованию команды... вышел... в кают-компанию, на него набросились матросы и стульями начали бить по голове... Когда матросы удалились, Вахтин в полусознательном состоянии пополз под стол, боясь быть выброшенным за борт. Через некоторое время оттуда его вытащили и понесли в лазарет, где младшим врачом была сделана перевязка...»

По версии восставших, они подняли стрельбу, решив, что командир корабля прикажет отказавшихся от борща расстрелять на месте. Во главе бунтующих встал матрос Матюшенко, тоже большевик. Он лично убил пятерых из семи погибших офицеров.

Процитируем полковника Шульца: «...Взбунтовавшаяся команда выбрала в качестве командира прапорщика в запасе Алексеева... когда он не хотел на это согласиться, ему грозили немедленной смертью. Алексеев часто сиживал в кают-компании, так что я имел возможность к нему присмотреться... мог убедиться, что это глубоко несчастный человек, которому не хватило характера тут же покончить с собою. Но он, чтобы хотя отчасти искупить свою вину, принимал все меры для устранения кровопролития. Так, например, все оставшиеся в живых офицеры имеют причину приписать Алексееву свое освобождение вместо умерщвления. Также его влиянию надо приписать, что с броненосца не бомбардировали Одессу...
Уходя на броненосце «Князь Потемкин Таврический» из Севастополя, решительно не было каких-либо явлений, которые дали бы возможность предположить, что может случиться что-либо похожее на бунт. Отношение командира корабля к команде было самое заботливое, так, например... при мне командир вел переговоры с управляющим рыбным заводом об уступке сетей для ловли рыбы, чтобы этим доставить удовольствие команде».

Другие военные корабли, которые стояли на рейде, восставших не поддержали, за исключением экипажа броненосца «Георгий Победоносец». Там тоже арестовали офицеров, но убивать не стали, а просто отправили на берег, а через какое-то время лояльные властям матросы сами нейтрализовали мятежников. Зато в портовом районе Одессы, возбужденном известиями о беспорядках на кораблях, начались погромы, поджоги и грабежи. Власть применила войска и подавила бунт.

Когда беспорядки в Одессе прекратились, мятежный броненосец под красным флагом покинул рейд и направился в Румынию, где надеялся пополнить запасы угля, пищи и воды. Румынские власти отказались выдать им требуемое и предложили бунтовщикам сдаться. Моряки отказались и снова ушли в море. 22 июня «Потёмкин» пришел в Феодосию, предъявив ультиматум: предоставить воду, уголь и еду – иначе город будет разрушен огнём из орудий. На корабль были привезены четыре живых быка, 200 пудов муки, 40 пудов хлеба, 40 пудов мяса, 30 пудов капусты, 30 вёдер вина, но дать уголь и воду феодосийские власти отказались. При попытке захватить эти ресурсы силой десант потёмкинцев был обстрелян войсками, матросы потеряли убитыми и ранеными шесть человек. Часть бунтовщиков требовала начать стрельбу по городу из пушек, однако впоследствии передумали или просто не смогли обеспечить стрельбу технически.

Тогда же удалось получить последние новости о ситуации на «Потемкине». В донесении, отправленном в Санкт-Петербург 25 июня 1905 г., начальник жандармского управления Феодосии, сообщал: «...Во время отвоза на броненосец провизии с катера его бежал матрос Кабарда, который на допросе показал, что на «Потемкине» имеется 750 человек экипажа, в числе коего до 400 новобранцев, совсем не сочувствующих охватившему броненосец революционному движению, что всем руководят два севших в Одессе неизвестных статских (профессиональные революционеры Фельдман и Березовский), и что на броненосце имеется только 67 человек, проникнутых духом мятежа, людей наиболее решительных и отчаянных, держащих в руках весь экипаж; что командир «Потемкина» Голиков и старший офицер Неупокоев убиты матросом Матюшенко, убито еще шесть офицеров... На борту находятся: прапорщик запаса Алексеев, командующий броненосцем по принуждению, и два механика, распорядительной же частью заведует старший боцман; что угля на броненосце осталось около 10 000 пудов, воду добывают опреснителем, провизии нет и команда уже 4 дня питается сухарями, пьянствует, состояние духа ее угнетенное, и разногласие в распоряжениях, и неисполнительность видны на всем: людей боятся отпускать с катера, чтобы не убежали, динамо-машины не действуют, отчего не могут стрелять 12-дюймовые орудия, чистка броненосца не производится, команда утомлена и расстроена...»

24 июня при посредничестве большевика Христиана Раковского «Потёмкин» сдался в Констанце румынским властям. Разграбив судовую кассу, моряки разбрелись по Европе. Броненосец был возвращён России. Главарь бунтовщиков Афанасий Матюшенко стал ездить по Европе как знаменитость: еще бы! "борец с кровавым самодержавием"!

Матюшенко в Румынии буквально купался в лучах славы

Впрочем, революционер Фельдман характеризовал Матюшенко как беспринципного, неуравновешенного садиста, который раньше угождал офицерам, потом стал убивать их без пощады, а в критические моменты мятежа паниковал больше всех. В конце концов, Матюшенко вернулся в Россию с грузом самодельных бомб, но был арестован в Николаеве и повешен осенью 1907. Земля ему, как говорится, стекловатой. Любопытно, что Афанасий Матюшенко сегодня героизируется не только коммунистами, но и украинскими националистами. Те утверждают, что «Панас» любил играть на бандуре и поднял бунт против «москалей» именно как патриот Украины. Сцены расстрелов царскими войсками в Одессе несчастных мирных жителей, ярко показанные в знаменитом фильме Эйзенштейна «Броненосец Потёмкин», – полностью выдуманы.

Итак, какие же выводы можно сделать из реальной истории восстания? Главный вывод: военная контрразведка действовала неэффективно, не пресекая попадания в воинские коллективы революционно настроенных лиц. Здесь сразу хочется вспомнить сталинские спецлужбы, которые, в отличие от царских, предпочитали "перебдеть", чем "недобдеть". Кстати, большевицкий лидер Ленин, сбежавший от "ужасов кровавого самодержавия" в швейцарскую Женеву, тут же возбудился грандиозными перспективами и направил в Одессу большевика М. Васильева-Южина. Этот "майданутый" должен был склонить матросов броненосца к десанту и захвату Одессы, а затем планировалось взбунтовать весь юг России. Однако ленинский засланец опоздал к решающим событиям.

Источники:
Восстание на броненосце "Потемкин"